и Колина Кинга я получил на свой девятый день рождения. Я часто брал ее с собой в ванную комнату. Иногда я проводил там по два с лишним часа, изучая мир сквозь яркие цвета и контуры их изображений. Особенно мне нравилось рассматривать картинки далеких жарких стран. Я часто воображал, как однажды буду жить в собственном доме где-то близ океана и кокосовых пальм. В этом иллюзорном мире я скрывался от серости нашей квартиры и криков отца, который как раз в то время стал активно поощрять мое существование порциями безжалостной критики. Он регулярно вторгался в пространство моей комнаты, заставляя меня наблюдать за траекторией его психических припадков. Поэтому я использовал ванную как убежище, как возможность побыть наедине с собой, наслаждаясь теплом околоплодных вод коммунальной системы.
6
Я не ощущал особого комфорта в границах нашей квартиры. Поэтому все свое время я проводил сначала в школе, а затем во дворе, стремительно обрастая новыми знакомствами. Вскоре я заметил, что все мои сверстники воспринимали мир с подозрительной одинаковостью. Будто бы при рождении им всем раздали инструкцию по поведению. А я этот момент просто профукал. Стилистика моего мировосприятия была абсолютно иной. И поэтому я стал считать людей странными, а они – меня. Но я никогда не переходил в категорию отверженных из-за хорошего чувства юмора. Ведь если ты странный, тебе необходимо использовать юмор. Когда ты легко можешь рассмешить человека, он на многое закроет глаза.
К седьмому классу я окончательно понял, чего от меня хотели родители. Отец страстно и всерьез желал, чтобы я стал профессиональным футболистом. Чтобы я зарабатывал миллионы и поил его дорогим импортным пивом. Именно поэтому он записал меня в футбольную секцию сразу, как мне исполнилось восемь лет. Но я никогда не относился всерьез к футбольным тренировкам, воспринимая их как обычное хобби. А теперь отец стал требовать от меня прилагать больше усилий. Мама же отчаянно хотела от меня одного. Чтобы я был тихим и законопослушным человеком. Чтобы я окончил университет, а затем устроился на тихую офисную работу. И нашел себе такую же тихую жену, которая бы не позволила мне последовать за манящим ароматом наркотиков и алкоголя.
У меня же не было никаких желаний. Я очень долго с безучастной горечью слушал крики отца и наблюдал за маминым равнодушием ко всему происходящему. Я уже не мог почувствовать ее любовь через свою погрубевшую кожу. И в конце концов мой чувственный интерес к жизни угас. Я превратился в угрюмого ребенка, который не испытывал никаких эмоций, кроме тоски и тревоги. Ведь все то, что приводило моих сверстников почти что в экстаз, меня оставляло полностью безразличным. Ни купленные родителями сладости, ни внезапно отмененный урок в школе, ни забитые голы на футбольных тренировках – ничего из этого не вызывало у меня даже легкого чувства восторга. В какой-то момент я стал подумывать о самоубийстве. Но умирать мне не хотелось. Впрочем, как и жить. И поэтому я застрял где-то посередке между двумя этими состояниями, не решаясь сделать выбор. Я просто