к императору. Бличетт или бличетта могли подойти к Их Великолепию не ближе чем примерно на три метра, если только повелитель сам не позовет их. Для улузов дистанция сокращалась до двух метров. Дэкоры могли приближаться к императору на расстояние около метра. Учитывая, что на весь Эбериан дэкоров было всего-то несколько десятков, эта честь и вправду была исключительной. Но лишь каганеттам позволялось подходить к императору вплотную и касаться его. И во всей империи таких людей было трое – я, Амирош и один генерал, помогший Атамурлану закрепиться на троне и сейчас командующий западным войском.
Только позже я узнала, что мое назначение каганеттой произвело настоящий фурор в Турмалоне. А еще, что особенно меня поразило, поползли слухи, что я – не кто иная, как возлюбленная Атамурлана. Иначе почему бы ему делать постороннюю девушку, вчерашнюю дикарку, своей ближайшей помощницей? Родство с императором имели многие, но едва ли кто-то удостаивался столь большой чести.
Честно сказать, чем больше я пыталась осознать, насколько высоко меня закинула судьба, тем больше у меня перехватывало дыхание от ужаса. Мне казалось, что меня подняли на несколько тысяч метров над землей, и в любой момент я могу вывалиться из самолета. Причем, кажется, без парашюта. От моего собственного положения захватывало дух и бежали мурашки по всему телу. Бывало, я даже задыхалась в странном приступе восторга, смешанного со страхом.
Все произошло быстро. Бличетта так и лежала на ковре, распластавшись у ног Их Великолепия, пока глашатай зачитывал Атамурлану ее слезную просьбу снять с нее обязанности по управлению Айзеланом – землями близ Западных гор. Чувствовалось, что каждое слово обращения было тщательно продумано. Бличетта благодарила императора за оказанную ей честь, но аргументировала свою просьбу вовсе не занятостью делами мужа и семьей, а своей скромностью – де, мне столько земель не надобно, пускай они достанутся более достойному, а то и вообще, чтоб Их Великолепие сами там распоряжались.
Курт с совершенно непроницаемым выражением лица объявил решение императора – снять с бличетты все обязательства над землями и отпустить ее с миром. Ясное дело, все прошения были рассмотрены и решения по ним приняты задолго до прибытия самих просящих. Поэтому Атамурлан лишь сидел на своем троне и молчал, наблюдая за цветом турмалонского общества, падающим ниц при одном его виде.
Бличетта еще раза три поклонилась, пятясь обратно к выходу. Кажется, она и вправду испытала облегчение.
«Отправиться в столь долгий путь, оставив мужа и детей ради того, чтобы отказаться от обширных территорий… Интересно, я бы унизилась до такого, будь Атамурлан в моем понимании кем-то вроде снизошедшего на землю бога?» – подумала про себя я, оценивая ситуацию.
Но, кажется, для эберианского общества подобное поведение было привычным ритуалом. Еще сорок минут к трону подползали высокородные дворяне с различными просьбами и, выслушав из уст Курта вердикт, так же жалко отползали обратно. После чего прием завершился, вся аристократия,