rel="nofollow" href="#n5" type="note">[5] и Оскаром Уайльдом.
РЕКС. Оскаром Уайльдом? Тем самым?
АРМИТЕЙДЖ. Это было после его выхода из тюрьмы. Я только что приехал в Лондон, с которым меня знакомила очаровательная девушка, танцовщица, которую я встретил у мадам Блаватской. Меня очень тянуло к этой девушке, Доусон увидел, что я несчастен, и пригласил меня на неделю во Францию, вроде бы на встречу с Уайльдом, но, думаю, на самом деле для того, чтобы подложить под меня одну из французских девушек, с которыми Доусон был в близких отношениях. Странное дело, но эти девушки выглядят точь-в-точь, как те, что работали здесь тогда.
ЭВЕРЕТТ (смотрит на АНЖЕЛИКУ). Я думаю, все девушки такие.
АРМИТЕЙДЖ. Какие?
ЭВЕРЕТТ. Они все – одна девушка.
РЕКС. Что-то тебя здесь не радует, Эверетт.
ДОУСОН. Знаешь, что, Оскар? Я думаю, в твоем преклонном возрасте ты должен обрести более здравомыслящий вкус, сексуально говоря, я хочу сказать, для твоего собственного духовного развития. Женщины могут много чего предложить, доложу я тебе. Спроси Дейви, страдающего от безнадежной любви барда.
УАЙЛЬД. Нельзя сказать, что я ничего не знаю по части женщин. Моя мать была женщиной, так, во всяком случае, мне говорили. Я даже женился на одной. Думаю, что женился, хотя и старался это забыть. Но на данный момент, кого это волнует, Эрнест? Думаю, даже Бога не волнует. Я наверняка уже наскучил ему.
ДОУСОН. Оскар, Оскар, тебя ждет целая вселенная мясистых местечек теплой французской женщины. Французские губы и груди, французские бедра и животики…
УАЙЛЬД. Так ли необходима эта порнографическое перечисление? Ты возбуждаешь этих молодых дам. И посмотри на Дейви, он красный, как рак. Дейви у нас невинный, так, Дейви?
АРМИТЕЙДЖ. Нет, ничего подобного.
УАЙЛЬД. Ага, невинный отрицает свою невинность, а виновный отрицает свою вену. Какой загадочный мир исторг Бог из своих бездонных и таинственных чресл.
ДОУСОН. Послушай, Оскар, я за все заплачу, если ты сейчас поднимешься на второй этаж с одной из этих очаровательных девиц. Что скажешь? Попробуй, Оскар. Что тебе терять?
УАЙЛЬД. Мой дорогой Эрнест, они – не сестры милосердия. Раздача милостыни – это не про них, а если говорить о тебе, так денег у тебя нет. Господи, ты же поэт.
ДОУСОН. Ладно, тогда заплати сам.
УАЙЛЬД. С твоей стороны это очень щедрое предложение, старина, но боюсь, я неделю обедал прокипяченными носовыми платками.
ДОУСОН (выкладывает на стол содержимое карманов). Сколько у тебя денег?
УАЙЛЬД. Это так вульгарно.
ДОУСОН. Давай, что у тебя в карманах, Оскар?
УАЙЛЬД. Почему нет? Смеха ради – что угодно.
ДОУСРН. Молодец. Дейви, что там у тебя? И скажи Оскару, что он упускает нечто восхитительное.
АРМИТЕЙДЖ (выкладывая на стол содержимое карманов). Оскар, вы упускаете нечто восхитительное.
УАЙЛЬД. Твоему голосу недостает убедительности.
ДОУСОН. Итак. Что тут у нас?
УАЙЛЬД. Боюсь, в настоящий момент