вяленой рыбой и двери делают не раздвижные, а на петлях. На обтрепанной шторе-норэн[63], закрывавшей дверной проем, был намалеван черной краской сам анко: из-за ветра казалось, что он плывет в пронизанном дождем воздухе, широко разевая зубастую пасть. Спустя несколько секунд из-за норэна выглянул молодой японец – очевидно, повар – и с любопытством уставился на Александра, раздумывая, как к нему обратиться.
– Я говорю по-японски, – сказал Александр. – Коннитива[64].
– Ого! – Глаза у парня, и без того большие, стали почти круглыми. – Не каждый день встретишь иностранца, который еще и в совершенстве знает японский!
– Ну я не то чтобы в совершенстве…
– Вы сами-то откуда?
– Из России.
– Ого-о! Из Росси-и! – На японца эта информация, похоже, не произвела особенного впечатления, но из вежливости он изобразил удивление. – Погода-то сегодня ничего себе, а? Зайдите, пожалуйста, перекусите и согрейтесь.
– Да я как-то… – Смутился Александр. По правде сказать, он думал пойти в «Тако» – не столько потому, что хотелось есть, сколько побеседовать еще с Кисё – он и сам не знал, зачем ему это было нужно.
– Да ладно! – Парень из «Анко» явно не собирался упускать единственного утреннего посетителя. – Тут до ближайшего кафе идти два квартала, вы промокнете до нитки, зонт ведь только волосы и плечи спасает. Хоть кофе выпейте.
– Ну… хорошо. – Александр улыбнулся и сложил зонт: на голову ему сразу посыпались мелкие холодные капли. Молодой японец тотчас оказался подле него, забрал зонт и поставил его в большой глиняный кувшин у входа. У основания кувшина была трещина, из которой вытекала вода, а рядом с ним притулилась статуэтка тануки с глупой улыбающейся физиономией – от ее вида настроение у Александра немного улучшилось.
– Вот и правильно. Говорил же, никакого толку от этих зонтов. Заходите-заходите! – Он зашел первым и придержал для Александра норэн.
Внутри оказалось довольно большое погруженное в приятный полумрак помещение с несколькими котацу[65] и традиционными подушечками-дзабутонами вместо стульев. У дальней стены располагалась открытая кухня с барной стойкой, над которой в качестве украшения были развешаны картины со сценами из рыбацкой жизни. На двух или трех из них тоже шел дождь. Кроме Александра, посетителей в якитории действительно не было.
– Ну вот, присаживайтесь, где вам больше нравится. – Парень уже был за стойкой и заваривал для Александра кофе. – Воду со льдом не предлагаю, думаю, воды вам и так было на сегодня достаточно. – Он ухмыльнулся своей удачной шутке. – Моя мама всегда говорит, что в такую погоду те, кто погибли в море, выходят на сушу, чтобы навестить своих родных.
Александр почувствовал, как по его спине поползли мурашки.
– Это что, примета такая?
– Примета? – Удивился парень. – Да нет, какая там примета, просто женские разговоры. Якитори будете? У нас самые вкусные на всем побережье, хотя, по правде сказать, мы на всем побережье