Имя никак не объясняет мою вечно пониженную температуру тела, как не объясняет само тело.
Время лежать в горячей ванне. Немного согреться. И чай из ромашки.
06 декабря 2015. Воскресенье.
13:42
Так всегда и бывает.
С каким воодушевлением я начинаю любое новое, с таким же и оставляю. Начиная тетрадь, я думал, что испишу её за неделю. Столько в моей голове было ярких огненных вспышек, призванных озарить весь мир. Теперь они сгорели в плотных слоях атмосферы, как та космическая станция, чьё название уже никто не помнит. Да и бог с ней.
Важнее рассказать чем я занимался последние две недели, отмеченные полным безмолвием. Разве безмолвие – не признак? Разве оно не вопит о настигшей бессмысленности слова? Когда остаются только воспоминания, облачённые в такую сонную форму, что не отличить одно от другого, и всё превращается в иллюзию. Выбрать нечто истинное, нечто настоящее становится невозможно. Сказать: да, это было! я хочу запомнить это навсегда! – как? Связь утеряна. Воспоминания превращаются в сны, а сны столь реальны, что каждая клетка тела воспринимает их как нечто произошедшее, и запоминает не то, как было, а то, как могло быть, как должно было быть, и возвращает сознание на десятилетия назад, словно сон способен исправить ошибки, и мир за окном оказывается совсем другим. Он не тот, каким я помню его вчера. В то же время – я не знаю каким он стал сегодня, ведь я совсем не выхожу из дома.
07 декабря 2015. Понедельник.
17:30
Ах, да. У меня совсем нет друзей. Если подпрыгнуть – земля не содрогнётся.
18:01
Уточним время. К слову о прыжке. Читал «Заратустру» и больше не задавался никакими вопросами. Канатный плясун как продолжение танца, где сам танец – олицетворение земли, на которой нечего больше делать. Только танцевать тарантеллу, избавляясь от накопившегося яда, давно и прочно вписавшегося в генетический код. Так и я сейчас вписываю в тот же код слова, стремясь выйти за пределы четырёх букв.
Канатный плясун – промежуточное звено; существо, пропитанное страхом и страстью; застывшее между мирами. Мирами, не имеющими ни одного точного определения. Сосредоточенный в своём равновесии он движется по невидимой снизу прямой линии, перепутав оси системы координат. Ему следовало бы ползти по канату вверх, к невидимому сцеплению, первоначальному узлу мироздания. Но нет. Он танцует от точки к точке, видя её начало, предвидя её конец. И сам танец в вышине есть необходимость безграничного. Как прыжок – попытка оторваться от земли, опустевшей в своём содержании, в своей раскалённой безысходностью глубине.
Разорвать эту связь уже затем, чтобы земля не могла пропитывать плясуна своим совершенным ядом.
11 декабря 2015. Пятница.
14:30
Фиксации.
Заснул в начале девятого. Без снотворного. Хотел раньше, но потом подумал: «и что?»
Проснулся в одиннадцать. Что-то снилось. Что – не могу сейчас вспомнить. Блин, зачем проснулся?
Попробовал заставить