слеза выкатилась у него из глаза и застряла в жидкой бородёнке.
– Давай так, Базиль, ты скляночку эту схорони получше, а потом ко мне приходи. Я тебе все подробно расскажу.
И не успел Базиль возразить, как Чёрт растаял в воздухе, словное его тут и не было. Оставшись один, Кот задумался, что делать. Становилось всё светлее и светлее. И хотя каким-то чудесным образом до сих пор все их разговоры и возня не разбудили спящую на сеновале парочку, Хранитель понимал, что надо торопиться.
– Что же мне делать, – пробормотал он, – Выкрасть бутылочку, подменить или оставить всё как есть? Может вынуть её из рюкзака и закопать рядом в сено, как будто она случайно выпала… Склянка маленькая, найдут её не сразу. А я тем временем узнаю, что же в ней такое налито. Но тогда незваные гости задержатся в доме, а это тоже нежелательно. Нет, поспать сегодня уже точно не придется.
Снизу раздалось бряканье подойника, и ласковый голос Марии Дмитриевны. Время поджимало, и Базиль решился оставить склянку на месте. Не хотел лишний шум поднимать и дурную славу на дом навешивать. Он вынул из большого поясного кошеля складной нож, разноцветные нитки и пёрышки и принялся за работу.
«Первым делом маячок на склянку поставлю», – думал Кот, вытаскивая её из рюкзака. Потянув в себя энергию земли, от чего свежее сено вокруг него словно усохло и осело, он согрел в ладонях горлышко бутылочки, запечатанное сургучом. Тот немного размяк, и Хранитель, подцепив ножом кончик плотно намотанной суровой нитки начал аккуратно снимать её виток за витком, пока не добрался до первого узла. Нитка поддавалась с трудом, но Базиль не стал греть сургуч сильнее, опасаясь, что тот растечётся и окончательно испортит всё дело. Он раскалил нож и подсунул его под узел. Сургуч зашипел, из-под лезвия вытекла красная капля, а под колдовской оплёткой появилось небольшое отверстие. Кот взял приготовленные перья и нитки, скрутил их и подсунул в углубление под узел. Ещё раз согрел склянку и намотал суровую нить обратно, прикрывая нововведения в конструкции печати. Придирчиво оглядев свою работу со всех сторон, он убедился, что пёрышки нигде не выглядывают и не чувствуются на ощупь. Затем вернул помеченную склянку в рюкзак, а остатки своего реквизита в кошель. Немного поколебавшись, он срезал ножом у спящих по прядке волос и завернув в тряпицу тоже сунул в кошель. Всё, теперь можно будет найти студентов в любой момент, куда бы они не пошли.
Базиль поднялся и тихо выбрался на крышу. На востоке розовела заря. Борька бодро похрюкивал, ожидая кормёжки. Петухи прочищали горло, чтобы приветствовать новый день третий раз. В общем, всё было тихо и спокойно.
«Городские спят долго. Я всё успею», – успокоил себя Базиль, мягко ступая по дранке. Он прокрался к той стене птичника, что выходила на огород. На днях Егор Гаврилович с внуками сделал здесь выгул для цыплят и утят. Площадка была не очень большая, густо заросшая травой. Кусты жимолости давали достаточно тени, в которой птицы могли пересидеть жару. В углу было вкопано больше старое корыто, которое Никита с Лёшкой каждый день наполняли водой. Птенцы пили, а порой