не ехать. Внутренний голос кричал ей: «Не ходи туда, не нужно!»
Но, помня о том, как отец переживал и обвинял себя за ее отказ от предложения барона Эртона, о том, как он пытался помочь ей и как, скрывая свое бессилие, выпивал, заглушая голос совести, Элиза не смогла поставить необоснованные страхи выше чувств отца и попыталась взять себя в руки.
– Папа, налей мне немного воды – попросила она и мистер Смит, вскочив с кушетки, кинулся к графину с водой, что стоял на столе.
Сделав несколько глотков, Элиза, смущенно улыбаясь, заговорила:
– Спасибо, мне уже намного лучше.
Она поправила слегка растрепавшиеся волосы.
– Я приведу себя в порядок, переоденусь и мы отправимся на встречу к миссис Краутц, папа. – стараясь улыбаться, сказала она.
– Ты уверена, Элиза? – Смит озабоченно смотрел на бледную дочь.
– О, да, не беспокойся, – пытаясь говорить весело, продолжила девушка. – Со мной все в порядке. Передай, пожалуйста, посыльному, что через несколько минут мы будем готовы.
Мистер Смит, хоть и был обеспокоен состоянием Элизы, все же обрадовался ее решению, ведь отказ от этой встречи мог обернуться полным провалом их планов. Он проводил Элизу в ее комнату, а сам поспешил к одноглазому. Смит сообщил ему, что скоро они будут готовы и слуга, слегка поклонившись, все так же сухо произнес:
– Очень хорошо, сэр. Я подожду вас у кареты.
Мистер Смит вернулся в дом, на ходу отряхиваясь от капель дождя и приглаживая растрепавшиеся волосы. Он ходил взад-вперед по комнате, ожидая появления дочери, а через некоторое время, желая проверить, все ли хорошо у Элизы, ласково позвал ее.
– Я почти готова, папа. – ответила Элиза. – Надень, пожалуйста, костюм и ту новую шляпу, что мы купили тебе! – весело добавила она.
– Конечно-конечно, милая, уже надеваю. – прокричал ей в ответ мистер Смит.
Он достал из шкафа ненавистный костюм и, чертыхаясь, попытался втиснуться в него. Кое-как надев его, старик кинулся искать шляпу. Она не нравилась ему даже больше, чем тесный костюм, но, как и тот, была единственной приличной шляпой в его гардеробе.
Вспомнив, где видел ее в последний раз и найдя ее именно там, бормоча ругательства, Смит натянул этот неудобный и, как ему казалось, совершенно ему не подходящий головной убор, на свою седую голову.
Накинув старый плащ, стараясь придать себе уверенный вид, он встал у входной двери в ожидании дочери и, сложив за спиной руки, перекатывался с пяток на носки, поскрипывая сапогами. Про себя он проговаривал все известные ему вежливые фразы, которые собирался использовать во время знакомства с графиней.
– А вот и я! – Улыбаясь, в комнату вошла Элиза.
Одетая в чудесное платье цвета серого жемчуга, с аккуратно уложенными волосами и блестевшими в свете камина скромными, но очень милыми украшениями матери – единственным богатством, которое осталось у той, после побега с молодым Смитом – Элиза вызвала вздох восхищения