в ближайший бар заливать любовное горе. Она пила только водку, по привычке, как портовый грузчик, опрокидывая в рот стопку за стопкой, и не пьянела.
«Как же так получается? – мрачно размышляла Лиза. – Кто мне нравится, ко мне равнодушен, а кому я нравлюсь, того не люблю. Какая чудовищная несправедливость», – и беспрерывно требовала у бармена, повторить.
Когда она припёрлась, чуть живая, домой под утро, воняющая алкоголем и сигаретным дымом, грязная, как чушка, будто её валяла в дорожной луже рота солдат, Вадик с укором посмотрел на супругу и жалостливо спросил:
– Что же ты, Лизонька, так поздно пришла и выпачкалась вся, наверное, падала где-то в темноте?
Лиза в ответ неожиданно озлобилась, скрипнула зубами и, схватив топорик для рубки мяса, лежащий в прихожей, и запустила его в мужа. К счастью, он успел увернуться, и лезвие топора только слегка ударилось в его лоб и рассекло кожу от волос до бровей, оставив боевой косой шрам.
– Работала в поте лица, зяблик ты мой! Тупо рубила бабки вот таким топором! – проорала она Вадику и, по-детски хихикнув, грохнулась на пол в прихожей, как мешок с картошкой, вырубившись на лету, обрушив вешалку с одеждой и зонтиками на себя.
Долго потом Вадик тащил супругу в спальню, капая своей кровью с раны на лбу прямо на лицо безмятежно спящей. После этого инцидента он старался не попадаться на глаза супруге, когда она приходила поздно, и прятался в туалете, но пьяная баба требовала его к себе для издевательств, крича:
– Где прячется мой пупсик, почему он не встречает свою любимую, и кто будет снимать с меня сапоги? – и ногами расшвыривала обувь, стоящую у порога.
И «зяблику» приходилось выходить из укрытия, чтобы не быть избитым, стаскивать с неё сапоги, пугаясь резких движений любимой в его сторону. Лиза часто приезжала с работы на своей машине поздно ночью с запахом алкоголя, а иногда и вообще возвращалась домой на второй или третий день, скупо объясняя супругу:
– В командировке была, в соседнем городе. Договаривались о поставке товаров, так сказать, – и криво ухмылялась мужу.
А Вадик всегда терпел и ждал, постоянно выглядывая в окно на пустующее место на парковке, где раньше стояла её машина, бормоча:
– Ничего, нагуляется – придёт.
Однажды пьяная Лизонька припёрлась ночью домой сразу с двумя бойфрендами в форме военных матросов в бескозырках, которые поддерживали её по бокам, помогая идти, чтобы продолжить праздник у себя на квартире.
– Это кто такие, дорогая? – недоумевающе спросил её супруг.
– Мои товарищи по работе, я пригласила их в гости, а то на улице холодно, – объяснила пьяная жена заплетающимся языком.
– Но уже очень поздно, Лизонька, – попытался вразумить её муж, – им надо идти домой, а тебе – отдыхать.
– Как ты смеешь выгонять моих гостей! – разошлась пьяная жена. – А ну-ка молодцы, выставьте его в коридор. Только смотрите, не покалечьте, – сказала она бойфрендам и пошла в спальню, на ходу расстёгиваясь.
Матросы