Анна все чаще убеждалась в верности своих догадок.
Страстный мужчина, покоривший ее напором и нежностью, – она не решалась делиться такими признаниями даже с самыми молчаливыми женщинами, – Виктор все реже проявлял к ней интерес и ее пугало то, что она чувствовала. То, что кроме нее у него больше никого нет. Иногда она еле сдерживалась, чтобы не признаться мужу в том, как она обожает его член – его запах, его напряженную дугу, его послушание и неповиновение. Член всегда казался ей слишком нежным, она боялась, что может повредить его одним неверным движением, и все равно безнадежно теряла голову и ускорялась, и прижимала мужа к себе, чувствуя внутри себя боль и сладость, выше которых в эти минуты не было самых больших загадок Вселенной.
Теперь по ночам она все чаще дышала ему в спину, пытаясь разглядеть в темноте затылок, и за все корила себя. За бездетность, за свой страх за него и даже за их общее безденежье. Жизнь все больше походила на сон, чужой и повторяющийся из ночи в ночь. Разбудить ее теперь был способен лишь страх, ее боязнь за человека за рулем, но Виктора, похоже, не заботило даже это ее переживание. Он был слишком спокоен в зале суда, и у Анны даже мелькнула мысль, что семь лет в тюрьме для мужа – еще одна желанная пауза, во время которой он рассчитывал разложить жизнь по нужным полочкам.
Что это скорее конец надежд, чем начало новой жизни, до нее дошло не сразу. Хватило недели без адвоката Флеймана, которого и не думал возвращать Виктор, хотя и попросить об этому мужа у Анны за эту неделю не было возможности. Дела вообще обстояли хуже некуда. Им не давали свидания, и Анна чувствовала, что сдается: незаменимость Флеймана теперь была очевидна хотя бы в том, что он мог добиться для нее общения с мужем, пусть и через зарешеченное окно, больше похожее на особо охраняемую сберкассу.
Анна даже позволила себе непозволительное. Подала шефу кофе вместо чая и начисто забыла о назначенной в офисе встрече с важным клиентом.
Неудивительно, что шеф обратил на нее внимание.
***
Виталий Боршевич был мало известен в Молдавии и неплохо ценим в Европе и даже за океаном. Нет, всемирная популярность ему не грозила, но частные лица и коммерческие компании из более чем тридцати стран мира, как утверждалось в презентации компании «Унидата», предпочитали фирму Боршевича благодаря нескольким выгодным предложениям. Разумной цене, качественному программному обеспечению и способности сотрудников работать по двадцать часов в сутки, за что в странах западнее Молдавии бизнесмен Боршевич давно бы разорился в связи с гигантскими штрафами за грубейшие нарушения трудового законодательства. На родине Виталию такие неприятности не грозили, но работать он все равно предпочитал с иностранными заказчиками: местные не считали правильным платить за программы и того, что для иностранцев было почти подарком.
Так уж случилось: