помню лёгкий сон —
Там буквы говорили.
Дыхание вечности
Хочу вздыбить этот город вечностью,
Закидать его снежками и серпантинками.
А после уйти незамеченной.
Горными туманными тропинками.
Отказываться, когда всё сделано.
Не робеть и не скромничать, когда на нуле.
Не надоело ли быть примерными,
Ничем не отличаясь от цветного желе?
Разукрашенными и особенными,
Но никакой пользы,
Кроме как себе,
Кому сегодня послужили? осчастливили кого вы?
Такие ли слова ваши сладкие, как щербет?
Плакаты, митинги на центральной площади,
Каждое слово – удар топором.
Как же Вы существуете, те, кто ропщете?
Откуда удивление на каждый облом?
Внутрь заглянешь – потеряешься, заблудишься.
Вглубь такие просторы – вечность не объять.
Наращивать всемогучесть только через трудности,
Господи, прошу – пусть не заканчивается эта тетрадь.
Туда
Туда, где ждут. Где нет бессмысленных ночей,
Бессмысленных минут,
Где труд —
Служение Богу,
Я понемногу
Привыкаю к городу.
В итоге —
Хижина в лесу.
Попросишь, он в ответ – «спасу»,
И Чусовую и Осу
И град на Каме.
Я еду к маме!!!
***
Небо куполом.
Голубится так, что задыхаешься.
Землю круглую
ощущуаю.
Круг всегда смыкается.
Точка выхода
Через время станет точкой возвращения.
Единое целое —
никакой разницы
Я И ВСЕЛЕННАЯ.
Рождается поэт
Рождается поэт. И вокруг него вместо воздуха – тысячи слов. Вот и задача его сразу становится ясна. В этом мире слов нужно сделать приборку. Расставить всё по полочкам, сшить для них красивую одежду, и порой – заключить их в облака.
И так всегда – горы, гряды, тучи, безумия слов, а ты с ними играешь, подставляешь одно к другому, заменяешь, выбываешь, прикручиваешь. Порой – они в ответ искренне улыбаются, порой хмурятся, но взаимодействует поэт с ними постоянно. Дружит, соприкасается, жонглирует, изучает, любит.
После того, как всё будет подобрано и прибрано, на эти бесчисленные коробки со словами можно встать и обняться с богом. И уйти абсолютно другим, никак не называющимся, дышащим горячей любовью.
Ветер
И вот теперь я знаю, что я – ветер. А ты любишь ветер, значит – любишь меня. Я легка и невидима, может, даже – иллюзорна. Но кто-то сказал: – «Ветер». И всё-таки я – ветер.
Привыкнуть и уйти, вернее – улететь. Открытое пространство не создаёт препятствий, а у домов, этаких убежищ для тешащих самолюбие и скрывающихся от природных явлений, к счастью, есть окна, в которые легко сделать то, что я обычно делаю, привыкнув – улететь.
Поймёт меня только тот, кто познает или уже знает истинный непередаваемый,