пытаясь нарушить повисшее напряжение. – Какие у нас сегодня задания?
Он меня проигнорировал, и это довело Сефи. Она уже и так вся напряглась, но его гробовая тишина заставила её заплакать.
– Прости, пап, но я заваливаю химию, – шмыгнула она носом. – Возможно, мне придётся ходить в летнюю школу.
Я схватила её за руку.
– Возможно. Это не точно. Я уже сказала, что помогу ей заниматься. Если она хорошо сдаст экзамен, то ей поставят хорошую оценку, и тогда никто не будет сюда приходить и проверять, как она занимается.
Я говорила слишком быстро. Папа всё ещё не смотрел на меня. И он так и не заговорил, но это было в десять раз хуже, чем если бы он кричал.
После того, как он целую минуту смотрел на Сефи так, будто она была грязью на его ботинке, папа резко развернулся и зашагал по подъездной дорожке к дому.
– Пап? – крикнула я.
Плач Сефи превратился в завывания.
– Всё не так плохо, – успокаивала её я. – Давай подождём, пока он уйдёт, а потом посмотрим, дома ли мама.
Мама почти всегда могла вытащить папу из такого состояния. Иногда мне казалось, что это её главная работа на этой планете, не считая оплаты счетов. Папа свернул с подъездной дорожки, прошел через сад и зашёл в дом, громко хлопнув дверью. Мои плечи облегченно опустились. Дом был самым подходящим местом для него в таком настроении. Тогда он не будет на солнце, и если он выпьет, то сразу успокоится.
Я не боялась, что он выпорет Сефи или что-то в этом роде. Он никогда не бил нас и очень этим гордился. Третий муж его матери был жестоким человеком. Он бил папу за любое нарушение, а иногда – и просто, чтобы повеселиться, как говорил папа. Это продолжалось до тех пор, пока папа не стал достаточно большим, чтобы дать отпор. На этом месте истории папа лукаво делал паузу.
«Со мной не стоит связываться», – говорил он, скривив губы.
Но были вещи и похуже ударов.
Мы поднялись на небольшой холм между главной дорогой и домом. Фургон «Фольксваген» был припаркован перед летней кухней, а это значило, что мама уже дома. Я глубоко вздохнула.
– Не переживай, Сефи! Мама даст ему выпить, и мы всё обсудим.
Мы побежали к дому, от нас разлетался пух одуванчика. Змейка, моя трёхцветная кошка, подбежала, чтобы я её погладила, но у меня не было времени. Мы промчались через крыльцо, бросили сумки на стол в гостиной и нашли маму с папой на кухне – конечно же, папа держал высокий бокал без льда.
Когда мы вошли, мама зажмурилась, но потом одарила нас улыбкой. Я была поражена тем, как хорошо они смотрелись, даже когда у мамы было такое взволнованное лицо, а у папы – злое.
– Как дела в школе? – спросила она.
Я постаралась выпрямиться и как можно шире расправить плечи.
– Сефи заваливает химию, но я помогу ей всё выучить, она сдаст экзамен, и всё будет хорошо.
Мама не сводила глаз с Сефи, хотя её слова явно были обращены к папе.
– Я согласна.
Папа проглотил целый стакан