послушнее. Мужчины упрямы. Но их можно обхитрить, уступая по мелочам.
– Я не смогу, мама.
– Ты еще не пробовала.
На следующий день, едва дождавшись, когда отец улетит на работу, а мать – по делам, Сафира принялась собирать вещи. Это был первый день ее учебы, и она не собиралась пропускать его, вне зависимости от того, что сказал ее невыносимый жених. За полубессонную ночь она все успела обдумать. Советы мамы, конечно, хороши, но лишь для такой женщины, которой являлась сама Авлина.
Ей, Сафире, такая тактика не подходила совсем. Даже если каким-то чудом ей и удастся ненадолго стать послушной, то рано или поздно она все равно сорвется. А, кроме того, строить из себя какую-то другую девушку было глупо: очевидно, что такому человеку, как Льюча, она не подойдет в любом случае, даже если вылезет вон из кожи в попытках понравиться. Его внимания добивались самые красивые горианки на планете и пока безрезультатно.
Бегло изучив прессу, Сафира в этом убедилась, хотя, конечно, горианские газеты не писали впрямую ни о каких романах, невозможных на Горре без нарушения приличий, но зато там было написано, что во время прошлого турнира маленькие записочки с пожеланием успеха для Льючи пришлось упаковывать в огромную коробку в половину человеческого роста. Безусловно, испытывать дефицит женского внимания ему не приходилось. Так что вставать в очередь за благосклонностью этого человека, очевидно, было бы безумием – лучше потратить время на дополнительные тренировки и сохранить достоинство.
Однако в транспортере до Шейехара Сафира внезапно поняла, что далеко не все ее мысли, как несколько дней назад, посвящены предстоящим ныряниям. Она поймала себя на том, что, глядя в окно невидящим взглядом, мысленно проигрывает встречу с Льючей эс-Мьийа заново и, вместе с тем, погружается в чувства, которые совершенно не хотела бы сейчас испытывать. А именно: бессилия и злости.
К своей досаде, она поняла, что ему удалось напугать ее и спровоцировать на, мягко говоря, не слишком адекватное поведение. В отличие от нее, он казался таким уверенным и спокойным. И теперь она вынуждена крадучись ехать на учебу, словно совершает какое-то преступление. И вздрагивать от каждого писка коммуникатора – что, если он напишет ей сообщение и захочет встретиться сегодня?
Подавленная своими сомнениями, Сафира достала коммуникатор, на который еще несколько дней назад скачала огромный свод рекомендаций службы помолвок на Горре. Но по-настоящему захотела прочитать его только после свидания с Льючей. Только тогда ей стало понятно, как важно знать правила и, самое главное, свои права.
Погрузившись в чтение, Сафира очнулась только в самом Шейехаре, причем, когда большинство пассажиров уже покинули транспортер. Подхватив вещи, она вышла наружу, слегка озадаченная. Но в главном успокоенная. Во-первых, из правил она почерпнула, что пре-сезариат жениха не безграничен: теоретически, конечно, он имел право указывать ей, что делать, и наказывать за различные проступки, но лишь в том случае, если считал ее поведение вредным или опасным. При этом она была вправе распоряжаться