8-й генерал-лейтенанта Д.И. Рябышева были сконцентрированы в районе Львова. Теперь они оказались в стороне от разгорающейся баталии. Если же учесть, что штатная численность пехотной дивизии вермахта более чем в полтора раза превышала численность советской стрелковой дивизии, преимущество окончательно выходило не в нашу пользу. О каком наступлении в таких условиях могла идти речь?
Пуркаев предлагал просить Генштаб дать разрешение на постепенный отвод войск от границы с навязыванием противнику арьергардных боев, а за это время привести на старой границе в боевую готовность укрепрайоны, сконцентрировать там войска второго эшелона, перебрасываемые из восточных округов корпуса, подготовить мехкорпуса и через неделю встретить здесь противника мощным контрнаступлением.
Лица Вашугина и Кирпоноса мрачнели с каждым приводимым Максимом Алексеевичем доводом. Сначала Николай Николаевич, горячась, пытался перебить начальника штаба, но потом примолк. Когда же Пуркаев закончил излагать свои мысли, ЧВС фронта первым взял слово. Он согласился, что, возможно, все сказанное правильно, однако нельзя упускать из виду моральной составляющей. Если Красная Армия начнет отступать, это сильно ударит по боевому духу народа. Все межвоенные годы населению упорно внушалось, что мы будем громить врага на его территории. И вот теперь, когда есть и необходимые силы, и приказ, мы начнем отступать?.. Нет! Это недопустимо. Свою бравурную тираду Вашугин закончил замечанием, что если бы он не знал Максима Алексеевича все эти годы, то он подумал бы, что тот… запаниковал.
Потом заговорил Кирпонос. Он сказал, что приказ надо выполнять, а не обсуждать. Если командующий каждого фронта начнет выдвигать контрпредложения, вместо того чтобы действовать согласно разработанному общему плану, то ничего хорошего из этого не выйдет. Кирпонос приказал развернуть на север переданные 6-й армии 4-й и 8-й механизированные корпуса и ударить ими в основание вражеского танкового клина. Туда же направить и 15-й мехкорпус. 5-й армии Потапова следовало сдерживать врага до последней возможности. Находившимся в отдалении от фронта войскам предстояло максимально быстро выдвигаться к границе. Захватить Люблин они, конечно, в ближайшее время вряд ли смогут, но контратаковать противника фронт обязан. Пуркаев промолчал.
В это время в штаб прибыли начальник Генерального штаба генерал армии Г.К. Жуков и назначенный утром членом Военного совета фронта Н.С. Хрущев. Они одобрили принятые Кир-поносом решения. После этого Максиму Алексеевичу ничего не оставалось, как окончательно подчиниться.
Жуков рассказал, что, судя по всему, главный свой удар немцы наносят в Белоруссии. Они продвинулись далеко вперед в районе Брест-Литовска. Командование войсками так же, как и здесь, на Украине, готовило там мощный контрудар. Выслушав по телефону доклад командующего 6-й армией генерал-лейтенанта И.Н. Музыченко, Жуков отправился в 8-й мехкорпус. Совещание закончилось, и Иван Христофорович отправился