изъясняешься, но ничего не понятно.
– Ладно, – подумал я и решил перефразировать. – А какой сейчас,по-твоему,год?
– Знамо какой, – усмехнулся тот. – Семь тысяч четыреста двадцать восьмой.
– От рождества Христова? – переспросил я, ещё больше удивившись.
– Тьфу, – сплюнул тот мне под ноги. – Ты Латинянин,чтоли? От сотворения мира года считаются.
– Так, подожди, – я выставил руку с раскрытой ладонью вперёд. – То есть ты реально из прошлого?
– Я, паря, тебя не понимаю, – усмехнулся тот. – Что такое прошлое, государство какое?
– Нет, не страна это, – задумался я. – Это время, ну как тебе объяснить. А, вот,к примеру,сто лет назад было прошлое, сейчас настоящее, а через сто лет наступит будущее.
– Ты блаженный,чтоли? – с жалостью посмотрел он на меня. – То-то,я смотрю, одет странно.
– Почему блаженный? – опять удивился я. – Нормальный. И одет нормально, современно даже.
– Ну а как же тогда из былогоможно попасть куда-то? – засмеялся тот. – Оно уже было, значит,ушло. Стало быть, умер я, – вдруг грустно произнёс тот. – А за то,что жил не так, за проступки своине иначе как в царство к Маре попал. Вечность мне теперь с её мёртвым воинством биться.
– А ты сам точно не блаженный? – с улыбкой спросил я. – Как же это ты так умер, а сам здесь стоишь?
– Битва у нас была, – начал он свой рассказ. – Варяги-беззаконники на деревню налетели. Вот мы мужиками и вышли против них. Славно бились, я вперёд рванул, чтоб главаря ихнего пришибить, а он по мне кистенем вдарил. Вон,на шишаке мятина какая, – он продемонстрировал место, куда пришёлся удар. – А очнулся я уже здесь, в чистом поле. Вначале подумал, что к Батюшке Перуну попал, кричать, радоваться принялся, а тут Марово войско поганое. Так что вечность мене теперь с ними биться, пока Отец Перун меня в гости к себе не кликнет.
– Сказал бы я тебе,где ты, – усмехнулся я. – Вот только,боюсь, не поймёшь. Одно знаю точно, ты не мёртв, тебя перенесло в другой мир.
– Мары мир это, поганый он, – плюнул тот. – А ты кто таков? Как звать? Меня,вот, Родомиром батюшка нарёк, из славного рода Соколовых мы.
– Тимур, – ответил я. – Но друзья меня Зум называли. Фамилия такая, Зумбаев.
– Из татар, значит, – с уважением кивнул тот. – Славные воины. У Князя нашего полное войско татар имеется. Их ещё никому одолеть не вышло. Странно только, не чернявый ты, волосы светлые, кожа бледная.
– Это по матери, – отмахнулся я. – Генетика у неё сильная.
– Не понимаю я,что ты бормочешь вечно, – отмахнулся тот. – Мать – это святое, как и весь род твой, не смей их словами погаными называть, понял меня?!
Всё то время, что мы говорили, Родомир чистил меч пучками травы, затем занялся своим щитом. Осмотрев свою работу,он довольно крякнул и убрал оружие в кожаные ножны на поясе, а щит перекинул за спину. Я всё это время наблюдал за его действиями с улыбкой. Мне понравился этот воин, хорошо бы продолжить путь вместе