и досады – вот незадача получилась! В рюкзачке-то – бутерброды, которые он намеревался оставить девочке. Что ж теперь делать-то?! Неужели придётся возвращаться? Похоже, что так… Не оставлять же пленницу голодной! Ну уж нетушки! На глаза он ей всё равно не покажется. Подкрадётся незаметно и оставит рюкзак на краю поляны – да и ладно… Вроде – забыл. Она сама потом найдёт, как метаться-искать начнёт.
Антон, чертыхнувшись, поднял с земли рюкзачок и лежавшую с ним рядом длинную палку. Потом размахнулся и в сердцах изо всей силы рубанул этой палкой, как косой, по высокой траве, вымещая таким образом свою злость на ни в чём не повинной растительности. Только зря он это сделал. Право, зря! Раздалось громкое негодующее гудение, и потом вылетели осы… Одна ужалила в шею, другая – за руку, в которой незадачливый «Сусанин» всё ещё сжимал своё орудие. Ойкнув от боли, мальчик отшвырнул палку и бросился бежать со всей прытью, на которую был способен – через гать, скорее вон с этого проклятого острова!
Ему ещё повезло – осы недолго гнались за ним. Хотя парочка успела цапнуть за руки, которыми он то размахивал на бегу, то прикрывал шею. Ошалевший, выбрался он, наконец, на дорогу. Понятно, что вопрос доставки бутербродов отпал сам собой.
«А, ладно… Не пропадёт, – махнул рукой Хоббит, успокаивая свою совесть, – к вечеру придут за ней, как хватятся. Мне вон куда хуже пришлось. Эх, чего не сделаешь ради дружбы!»
Повеселев от этой мысли, Антон припустил в направлении деревни.
Что ж, в чём-то он был прав. Насчёт «хуже пришлось». Потому что оставленная им девочка, ещё не подозревая о коварстве своего приятеля, лежала в это время на траве и смотрела на листья, колышущиеся в тёплом воздухе над её головой. Потом она перевела взгляд с зелени кроны на голубое небо, что казалось рядом и в то же время так далеко. Какое же оно голубое-преголубое сегодня… Ей было хорошо. И никто её не кусал. Правда. Совсем-совсем никто. Но когда её сознание отметило этот факт, Саша крайне удивилась – как так? Всю дорогу допекали, а сейчас, среди болот, и нет никого?
Она приподнялась, села и посмотрела по сторонам. Действительно никого, никаких комаров… И Антона тоже. Кажется, прошло уже немало времени, пока она валялась на траве.
– Ау!.. – крикнула Саша дальним кустам. – Анто-он!
И прислушалась в ожидании ответа.
Но ответа не было. Во всяком случае, от Антона. Только лес зашумел листвой – как-то тревожно, как показалось девочке. И тревожно стало у неё на душе.
– Анто-о-он! – заорала Саша. – Ау-у-у!
Вскочив на ноги, она всматривалась в кусты, окружавшие поляну, и слышала тишину. Потому что никто, ровным счётом никто не отвечал ей. Даже эхо.
– А-а-а!..
Голос сорвался, и девочка закашлялась, чувствуя, как страх поднимается по телу и колет иголочками, и набивает ноги ватой. Саша держалась из последних сил, стараясь не разрыдаться.
А что, если он нарочно молчит – проверяет её реакцию. Стоит ей расплакаться – выскочит из кустов и поднимет на смех.
Саша снова села, на