сомневался в этом. – Профессор глубоко вздохнул и вдруг снова схватился за сердце. Немного погодя он снова взглянул на майора: – Ничего, молодой человек. Не переживайте. Можете идти спокойно. Я не убегу. Просто не смогу этого сделать. Ноги не держат, сердце колит, голова кружится… давление… – Он горестно улыбнулся. – За себя я не переживаю. Своё я прожил. Мне жаль молодых. Детей, женщин, мужчин… которых вы убьёте. Мне жаль человечество.
– Мне пора идти, сэр.
– Конечно, идите. – Профессор тронул майора за руку. – Не волнуйтесь, я не попытаюсь бежать. Идите, майор, идите.
– Всего хорошего, сэр.
Майор повернулся на каблуках и вышел за дверь.
Послышались два щелчка, наглухо запечатавших эту небольшую комнату.
Полежав немного, профессор скинул с груди нормализатор и попытался подняться. Далось это нелегко, но он всё же смог сесть на кровати.
Спустив ноги на пол и отдышавшись, старик медленно встал. Его качало из стороны в сторону, но он всё равно сделал несколько шагов в сторону узкого окна, за которым была сплошная чернота.
Подойдя к окну, он выглянул наружу.
Внизу красовалась голубая планета, окружённая тонкой мембраной атмосферы. Справа от окна виднелась часть солнечной батареи, которая медленно уползала в сторону. Космос был усеян мириадами звёзд.
Профессор всматривался в пустоту безвоздушного пространства, пытаясь разглядеть что-то. Наконец, его глаз зацепился за маленькую точечку, что вылетела откуда-то снизу и устремилась к планете. Вслед за ней потянулась вереница таких же точек. Они разлетались во все стороны, исчезая в перспективе, словно крохотные мошки. Их было бесчисленное множество. Профессор смотрел на них, и его глаза постепенно налились слезами.
– Вот и началось, – еле слышно проговорил он. – Всё-таки человечество уничтожит себя…
Больше он ничего не сказал. Вениамин Евгеньевич медленно повернулся и покачиваясь побрёл к своей койке. Когда он лёг, его глаза тут же закрылись.
Грудь всё реже поднималась от дыхания.
А через полчаса из груди старого профессора вырвался хрип.
В следующую секунду он был уже мёртв.
***
Пустынная улица была похожа на мёртвую змею, что распростёрлась между покинутыми многоэтажками. Изредка порывы ветра поднимали с асфальта клочки бумаги и пожелтевшие листья.
Когда-то… а может, совсем недавно в этих многоэтажках жили люди; дети играли возле своих домов, по улицам ездили машины, работали магазины, занимавшие первые этажи зданий. Город процветал. Был ярким. Красивым и многолюдным.
Теперь же… это всё в прошлом. В нереальном прошлом, о котором помнит лишь потускневшая плитка, устилающая тротуары.
Покосившиеся, неработающие светофоры, как несменные стражи, всё ещё стояли на перекрёстках, но их глаза ослепли – стали чёрными, покрытыми пылью, ненужными и заброшенными.
Город был пуст. Впрочем, как и вся остальная планета.
Планета-призрак. Наконец-то избавившаяся от