И почему она об этом ничего не знает? Между ними никогда не было тайн. Пронюхал, что у квартиры есть одинокая хозяйка, подделал документы и теперь рассчитывает на ее наивность. Вот мошенник! Родители честно проработали много лет, чтобы получить эту квартиру, столько сил вложили в ремонт и обстановку. А паркет, который они укладывали вдвоем целый год? А кухонная мебель, которую мама сама расписала под хохлому и покрыла лаком? А люстра из богемского стекла, которую отец привез из Чехословакии? Да, в конце концов, Инга привыкла вот к этой трубе за окном! Это же часть ее детства, любимый источник фантазий! И теперь этот Тараканище хочет легким движением руки, обманом, просто так все это заполучить.
При этой мысли Инга подскочила, словно диван под ней загорелся. Туман мигом рассеялся, оцепенение спало. Она встала перед нежданным посетителем и уперла руки в бока.
– Что вы себе тут позволяете? Артур… как вас там? – Она повысила голос. – Врываетесь в мою квартиру, не даете мне толком прийти в себя после такого горя, выкладываете какие-то документы, делаете дурацкие намеки. Откуда я знаю, может быть, все это неправда? Родители никогда мне не говорили, что у них есть долги. Да и зачем им столько денег? Может, мне нужно вызвать милицию и разобраться, не мошенник ли вы случайно?
Сердце стучало неровно, щеки запылали против всякой ее воли. Ну что, уберется он отсюда с извинениями при слове «милиция», как все нормальные мошенники? Артур Германович, и вправду, несколько опешил от внезапного напора, усики растерянно опустились вниз, но уже через полминуты к нему вернулись вкрадчивый голос и снисходительное выражение лица.
– Дорогая моя! Инга Иннокентьевна! Мне совершенно понятны ваши подозрения. Я бы на вашем месте тоже заподозрил неладное, сейчас столько мошенников развелось, особенно квартирных! Я вам оставлю копии всех документов, вы сможете ознакомиться с ними подробно, я не буду вас сильно торопить. К тому же я, признаться, вовсе не хочу лишать вас этой квартиры. Вот если бы вы согласились на пару-тройку услуг…
– Я вам уже ясно и четко сказала, что я не имею ни малейшего понятия, о каких услугах идет речь. Вы что, плохо по-русски понимаете?
– Ну что ж, я дам вам время все как следует проверить, а потом мы с вами поговорим еще раз.
– А сейчас я попрошу вас уйти.
– Конечно-конечно, не смею вас больше отвлекать.
Как только за Тараканом захлопнулась дверь, Инга первым делом открыла настежь окна. Терпеть его запах в родной квартире было так же неприятно, как есть из чужой тарелки.
Может быть, зря она с ним так грубо разговаривала? А что, если все это правда? Если она действительно должна ему кучу денег? С кредиторами как-то не принято разговаривать в таком тоне. Холодный осенний воздух заполнял квартиру, но слабый аромат одеколона еще держался. Инга чихнула и пробормотала про себя: «Кристофоро Коломбо!» (Так любил говорить один ее знакомый итальянец, когда не мог выразить эмоции другими словами.) Неважно, правду этот тип говорит или нет, но заискивать перед ним она не будет. Нельзя