с другими осадными пушками сделало большой пролом в стене; в 1617–1618 гг. «Василиск» – крупнейшая пушка осадного парка в походе королевича Владислава на Москву, 20 июля 1618 г. обстреливала Можайск, а после похода оставлена в Смоленске. В 1654 г. орудие вновь изрыгало ядра в сторону войск Алексея Михайловича. Впрочем, тогда же «Василиск» захвачен в Смоленске. До 1704 г. стоял в крепости, затем перевезен в Москву, где и находится по сей день. Между тем это тоже своего рода «пушка Смуты», только со стороны одного из главных противников России XVII в. Практически за каждым орудием тянется «хвост» из письменных источников, в которых отражены разные этапы истории.
«Изучение богатой и своеобразной культуры Московской Руси, в которой тесно переплетаются художественное творчество и ремесло, наука и религия, искусство и письменность – духовное и материальное, исключительно важно и, более того, необходимо для осмысления истоков русской национальной культуры», – писала известный специалист по оружиеведению Л.К. Маковская[29]. В артиллерийских орудиях XVI–XVII вв. как раз и сплеталась идейно-художественная общность русского искусства. На свои изделия мастера наносили титулы государей, автографы, имена пушек, «травы», украшения с зооморфными и антропоморфными сюжетами. При этом важно заметить, что орудия XVI в. не имели, как это ни парадоксально звучит, христианской символики. Сюжеты в виде сцен мифологических животных мастера находили в бестиариях и азбуковниках. К христианской культуре украшения имели косвенное значение. «Аспиды», «Змеи», «Соловьи», «Ястребы», «Драгоны», «Онагры», «Скоропеи», «Львы», «Девки», «Молодцы» не украшались крестами; в отечественной бомбардологии отсутствуют орудия, названные по именам святых[30] (а в Западной Европе такая практика была). Тем не менее иностранцами замечено, что при транспортировке артиллерии, «когда пушки сдвигают с места, при этом присутствует священник, который кропит их святой водой и освящает их, произнося русские молитвы и песнопения»[31].
Первое известное орудие, на котором можно встретить христианскую символику, – это знаменитая Царь-пушка, на которой изображен государь с нимбом.
Но только с царствования Михаила Федоровича на стволах стали изображать степенной крест и «голгофу» («крест с подножием, у подножия копие»). В 1616 г. Андрей Чохов на пищали «Царь Ахиллес» предводителя мирмидонов изобразил со скипетром и… державою, увенчанную крестом, как будто он не язычник, а христианский царь! При Михаиле Федоровиче литейщики стали отливать кресты и голгофы. Отныне орнамент изрыгающих огонь и несущих смерть орудий часто включал в себя христианскую символику. Этот немаловажный факт свидетельствует о неком сломе стереотипов после Смутного времени. Из пушек стреляли прахом свергнутого царя, из них же салютовали новому правительству; в сражениях они же останавливали стремительный натиск гусарской конницы и обращали ее вспять; в осадах крепостей «пушечный гром» принуждал противника капитулировать, а в жестокой обороне «городовой наряд» крепости