В. Ф. Романов

Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции, 1874–1920 гг.


Скачать книгу

«Королева Марго»2, навсегда осталась моей любимой книгой; помню также, что при чтении некоторых мест «Графа Монте-Кристо»3 бабушка сама вытирала слезы на глазах.

      Помню еще, что с самого раннего детства лица Пушкина и Лермонтова были для меня чем-то священным; я подолгу, раскрыв первую страницу их произведений, смотрел на их портреты и даже иногда целовал. Кроме художественной литературы, моей любимейшей книгой была и осталась таковой на всю жизнь «Зоология»4 Брема – но, будучи ребенком, я и к зоологии относился с точки зрения художественных настроений, с точки зрения мечты о далеких странах, зверях и птицах, наблюдательность же, настоящее опытное изучение природы от такого чтения во мне не развивались. Бабушкино чтение вообще развивало во мне область чувства, будило инстинкты героизма и душевной красоты, но не давало знаний, если не считать многих, но весьма отрывочных исторических и отчасти географических сведений. Это и программа классической гимназии, в которую я был определен в Киеве, предопределили мою судьбу и мои качества как человека, наряду с серьезной работой любившего всегда различные приключения, личную свободу, оригинальных людей, нелегко поддававшегося внешней дисциплине и более всего пригодного не к повседневной практической, а скорее теоретической кабинетной работе.

      Романтическое, а не реальное настроение мое особенно ярко сказалось в любимой моей детской игре с братом: один из нас садился на качель, другой, бегая, раскачивал ее и называл себя именем какого-либо животного из сказки; напр[имер], я спрашиваю, кто пришел меня качать; брат отвечает: «Лисичка»; затем появлялся «медведь», «петушок» и т. д.; и вот наступал день, момент печали, какое-то инстинктивное угадывание преходящести всего земного и следующей за ним вечности; задавался вопрос: «Лисичка, ты еще придешь когда-нибудь?» Ответ: «Нет, никогда; это в последний раз я качаю тебя». Я помню, как после такого ответа сжималось сердце, делалось грустно, каждая секунда, проводимая с «лисичкой», казалась дорогой, и, наконец, – «лисичка, прощай, прощай навсегда». По правилам нашей игры попрощавшийся зверь не мог никогда уже более называться нами. Последнее «прощай» и затем – большая мировая печаль.

      Из детского периода моей жизни в г. Бендерах особенно ярким событием является посещение мною впервые театра, произведшее на меня, конечно, потрясающее впечатление. Кружок местных любителей, преимущественно офицеров и их жен, поставил «Наталку-Полтавку»5; главные роли исполнялись М. К. Хлыстовой (Наталка), моей матерью (мать) и братьями Тобилевичами; кружок этот по приглашению знаменитого Кропивницкого впоследствии преобразовался в профессиональную труппу; в нее не пошла только моя мать, несмотря не все ее стремление на сцену (у нее был прекрасный голос и большие артистические способности), т[ак] к[ак] этого не пожелал, кажется, мой отец. Кружок дал мощное развитие малорусской драме; он состоял из первоклассных талантов: М. К. Хлыстова, рожд[енная] Адасовская, двоюродная сестра моей матери,