меня за плечи на уровень своего роста. Что всё это значит, я поняла немного позднее, когда она ни слова не говоря, с силой поцеловала меня в губы. Увы, мне ничего более не оставалось, как лежать в её руках послушной куклой и терпеливо ждать развязки. Отвечать на поцелуй глупо, вырываться – бессмысленно, и в том, и в другом случае она поймёт, кто я есть на самом деле. Ну вот, спешу себя поздравить с первым поцелуем.
– Почему ты мне сразу не сказала? – Луиза отстранилась и поставила меня обратно на пол. И куда только делись все винные пары?
– Простите, – я виновато опустила глаза и закусила губу.
– Уходи, – она отвернулась и вновь подошла к окну.
Я ещё раз поклонилась и, неуклюже развернувшись, вышла из комнаты.
Кажется, я её обидела. Наши судьбы схожи, только я предпочла свободу, а она свой долг. Мы были перед одним выбором и выбрали разные дороги. Ей пришлось пожертвовать своими чувствами и своей гордостью, а мне – семьёй и спокойной жизнью. Мы принесли разные жертвы на один алтарь и кому как не нам понять друг друга. Две пленницы обстоятельств, невольницы чужих мнений, рабыни людского закона. Запутавшись в собственных чувствах, мы обе потеряли дорогу обратно, обрекая себя на движение вперёд. Мы обе выбрали свою судьбу и обе стойко переносим невзгоды, неся выструганный крест. Нам не хватает лишь одного – понимания, и вот именно это Господь попытался нам даровать. Но я её обидела. Обидела своим молчанием, своим страхом, своим недоверием. А ведь она единственная во всём мире могла меня понять. Что я наделала?
Я брела по лестнице в свою комнату и удручённо посыпала голову пеплом, когда жизнь решила мне напомнить, что есть не только чёрное и белое, но и куча других цветов. Ибо от увиденной картины, в моей мохнатой душе вспыхнули удивление, негодование и слабая зависть по безоблачной жизни. Я застукала Элли целующуюся с Эженом. Ну, и кто после этого лишён человеческих эмоций? И что обидно, меня нагло проигнорировали.
Я прошла мимо них, распахнула дверь в комнату и, громко прочистив горло, выразительно уставилась на сладкую парочку, демонстративно выгнув бровь.
Встрепенувшись, Элли густо покраснела и, чмокнув ухажёра в щёку, шмыгнула мимо меня в комнату. Эжен же невозмутимо поклонился и, скупо улыбнувшись, направился вниз по лестнице.
– Я жду объяснений, – напустив на себя грозный вид, потребовала я, прислонившись спиной к косяку, – как старший брат, я имею право знать о личной жизни своей сестры. Ремень готовить?
Девочка хихикнула, для вида потупила глазки и быстро-быстро зачастила:
– Лоран, только ты не подумай о нас плохо. Эжен хороший, очень хороший. Он никогда меня не обидит. Пожалуйста, не злись, он мне очень, очень нравится.
– Да уж вижу. Но я завтра уезжаю, не передумала?
– Н-нет, – в голосе Элли проскользнуло и исчезло сомнение, – я поеду с тобой. Я никогда тебя не брошу.
– И на том спасибо. Баронесса просила меня тебя предупредить.
– Что-то случилось?
– Случилось и уже давно. Эжен и Этьен не люди. Они были созданы