еще задушевнее, – выступаем против всего этого. Мы не закрываем глаз и мы видим, что человечество пришло к упадку. Техносфера разваливается – просто оттого, что не хватает компетентных специалистов, не хватает даже для эксплуатации существующей системы. Все чаще происходят техногенные катастрофы. Целые страны уже скатились в постапокалипсис, и остальной мир ждет та же судьба. Гибель остатков бездуховной потребительской цивилизации неизбежна. В самом скором будущем нас ждут темные века… Но пройдут и они. И человечество возродится – обновленное, свободное от заразы индивидуализма и собственничества, устремленное к свету знаний. И вот тогда-то, Эшер, – тогда-то по-настоящему и пригодятся твои образцы.
– Подробнее, пожалуйста. – Клешня все еще находилась в угрожающей близости к контейнеру.
Леонард Гайдарович торжественно возвысил голос.
– В самом сердце Евразии, в Центральной Сибири, в шахтах, некогда вырубленных трудом заключенных – жертвенных рабов святого советского проекта, – мы, космисты-коммунары, создали наш Спецхран. Там в вечной мерзлоте хранятся для будущего возрождения величайшие сокровища человеческого духа и памятники истории: труды Ленина и Сталина, личный маузер Дзержинского, яровизированные по Лысенко семена, оригинальная кинопленка фильма «Гостья из будущего» и полная подшивка газеты «Завтра». И твои образцы, открытые тобой клетки инопланетной жизни, займут там достойное место. Они дождутся своего часа. – Голос профессора патетически задрожал: – Ты отдашь их нам, Эшер?
Комиссия как один человек затаила дыхание. Робот не шевелился.
– У меня есть сомнения, – сказал он. – Я не исключаю, что вы действуете заодно с остальными членами комиссии и пытаетесь меня обмануть. Без обид. У нас серьезный разговор, и я не вижу необходимости быть излишне дипломатичным.
Хейс толкнула в бок Ямана.
– Вот сейчас говори, – прошипела она. И сама взревела так, что все содрогнулись: – НЕЕЕЕТ! Эшер, не отдавай ему контейнер! Он сумасшедший! Экстремист! Конспиролог! Фашист! Враг человечества!
– Эшер, не отдавай! – неуверенно подхватил Яман.
– Ни за что! Ни за что не отдавай, Эшер! – Хейс повернулась к Ши: – Ну же, Мелинда, поддерживайте!
– Нет, Эшер, нет, – выговорила та без тени эмоций.
– Я все еще не уверен, – сказал робот. – Я оцениваю вероятность того, что вы честны, несколько выше 50 процентов, но моя нейросеть не очень хорошо обучена распознавать ложь. Кроме того, я вынужден применять наивную байесовскую оценку, поскольку ничего не знаю о ваших связях и отношениях вне контекста данного диалога… – Он помедлил. – Я принял решение. Я отдам контейнер профессору Периханяну.
Хейс испустила громкий выдох облегчения.
– Уфф… Нет, конечно, это ошибочное решение… оно ужасное, просто ужасное… но я рада, что… что хоть какое-то решение принято. Профессор, вы были блестящи! Сделайте мне стаканчик кофе, обычного.
– И мне, пожалуйста! – Яман