но даже Аскольду было ясно: Ларне мертв. Остекленевшие глаза ученого смотрели в небо.
Горский быстро проверил карманы мертвеца, неуловимым жестом заправского воришки извлек бумажник и спрятал у себя под курткой. Затем поднял голову, оглянулся на толпу, сквозь которую протискивался водитель дилижанса, и заорал:
– Держите шофера!
Свидетели на тротуаре зашевелились, раздались беспокойные голоса. Кто-то начал звать полицию, и Аскольд вышел из ступора. Выскочив из авто, он, пока все отвлеклись от дороги, подобрал портфель, лежавший там, где случилось столкновение, и быстро вернулся. Поднял боковую крышку на передке, заглянув в мотор, – ну вот, опять керосин к горелкам плохо поступает, подкрученный вентиль почти перекрыт… Аскольд стянул перчатки, перевел разболтанный флажок вентиля вверх, достал из походного набора связку отмычек, распрямил проволочное кольцо и притянул проволокой флажок к патрубку, подающему керосин в горелки. Все, теперь точно не слетит.
– Можем ехать? – Рядом с авто появился Горский.
– Да. – Аскольд хотел распахнуть перед куратором дверцу, но тот, отмахнувшись, сам забрался на заднее сиденье.
– Не стой столбом! Гони в город.
Аскольд прыгнул за баранку и вперился взглядом в дорогу. Он гнал авто так, что ветер свистел в ушах.
Вскоре Горский похлопал его по плечу, попросив сбавить ход, свернуть на тихую улочку и остановиться.
– Снимаем маскировку, – приказал куратор и сорвал накладную бородку.
У Аскольда не было грима – бо́льшую часть лица скрывали шоферские очки, – поэтому он, вооружившись пропитанной растворителем тряпкой, в первую очередь смыл эмблемы таксомоторной компании на дверцах и только после этого стал переодеваться.
Горский тем временем, облачившись в светлый клетчатый пиджак, поднял у авто матерчатый верх, закрепил его шпингалетами по краю лобового стекла и занял место водителя.
– Я готов, – сообщил он.
– Я тоже. – Аскольд сменил шоферскую куртку на модный сюртук. На голове у него вместо кожаной кепки теперь красовался черный цилиндр, в руке появилась тросточка. Он меланхолично улыбнулся, усаживаясь на заднее сиденье, и вставил в глаз монокль. Ну чем не джентльмен, осматривающий достопримечательности Парижа?
Неоспоримое преимущество паромобилей перед дизельными авто заключается в том, что в них можно разговаривать, не повышая голоса: ни тебе урчания мотора, ни шума выхлопной трубы.
– Куда едем? – уточнил Аскольд все с той же фальшивой улыбкой, когда Горский плавно тронулся с места.
– В штаб-квартиру, к Вязовскому.
Аскольд покосился на раскрытый портфель Ларне, лежавший рядом на сиденье. Бумаг в нем не было.
– Смотри по сторонам, – предупредил Горский. – Надо убедиться, что нет хвоста.
С непринужденным видом Аскольд посмотрел в заднее окошко, потом высунулся из авто, шаря взглядом по улице.
– Вроде чисто.
– Смотри