Ты играешь со мной?
Брак для него был серьезным делом, и сердце его больно сжалось при этих словах.
Нет, супружество – это не предмет для шуток. Но ведь Самира для него была больше чем подруга детства, разве не так?
Давно молчавшие чувства обрушились на него – влечение, сожаление, слабость. И чувство вины, кроме всего прочего. Потому что до сих пор, по прошествии многих лет, Тарик не мог забыть ее. Единственным утешением было то, что никто об этом не знал. И в первую очередь – Самира.
– Никакой игры. – Ее голос стал звонким и уверенным. Взгляд ее, блуждавший доселе по комнате, обратился на него, и Тарик глубоко выдохнул, когда кровь забурлила в венах. Эти глаза цвета хереса завораживали.
Но Тарик был сильным человеком. И он не позволит себе склониться под взглядом широко раскрытых прекрасных глаз. Даже если это глаза Самиры – той женщины, которую он когда-то так страстно желал.
– А что это, если не шутка? – спросил он.
– Это предложение руки и сердца. – Голос Самиры был спокойным и ровным, будто она не догадывалась о том, насколько странно звучали эти слова.
Тарик медленно покачал головой. Что он слышит? Младшая сестра Асима предлагает ему жениться на ней! Разве она не знает, что именно мужчина должен делать предложение?
Поднявшись, он стал расхаживать по комнате, глядя на город сквозь пуленепробиваемое стекло.
– Игра или не игра, но мне это не нравится, Самира. – Он резко повернулся к ней. – Твой брат знает об этом?
– Асим здесь совершенно ни при чем. – Она сложила руки на коленях, будто они вели светский разговор о погоде.
Представив себе, какой она была вчера, – гибкая и стройная в своем изысканном темно-красном платье, – Тарик почувствовал внезапную эрекцию. Кулаки его непроизвольно сжались, когда он пытался заставить себя думать о ее словах, а не о ее чувственном облике.
– Не пойму, к чему ты ведешь?
– Я хочу выйти за тебя замуж.
Самира говорила вполне серьезно.
Когда ей было семнадцать лет, при взгляде в ее глаза Тарик страшно смущался, и ему хотелось уехать домой. Он понимал уже тогда, что она будет красавицей, как и ее мать, блиставшая в свете. Но все же, когда он увидел Самиру во плоти и крови, после двенадцати лет разлуки, он почувствовал шок, и у него перехватило дыхание.
Самира сидела перед ним, изящно скрестив ноги и сложив руки на коленях, и говорила, что хочет выйти замуж за него! Любой мужчина сошел бы от этого с ума.
– Не могу понять, что заставило тебя выбрать именно меня, Самира. – Тарик замолчал, осознав, что с удовольствием произносит ее имя вслух. – Ты лучше других знаешь о том, что браки между членами королевских семей тщательно планируются. Ты не могла просто так прийти и…
– Почему бы и нет? – Она прервала его, и Тарик опешил: ни один человек, включая Жасмин, когда она была жива, не смел его прерывать. Он был шейхом, и слова его были законом, а статус – непререкаемым.
Самира встала, и он взглянул на ее стройную фигуру, облаченную в приталенный костюм.
– Почему бы мне самой не устроить себе свадьбу? Мой брат не ждал советов, чтобы выбрать