на то, что Чучо могла разглядеть и знала наперечет все кратеры на Лунной поверхности, трехмесячное осеннее умирание окружающей природы даже не наводило ее на мысль заниматься тем, что являлось обязанностью порядочных зеленецких троллих при подготовке к зиме. Как я и рассказывала ранее, Чучо была родом из северных земель с холодным дождливым летом и снежной, слякотной и, в основном, теплой зимой. Поэтому считалось нормальным три месяца с трогательной слезой на глазах наблюдать, как листья на носиковых деревьях сначала желтеют, потом краснеют, затем опадают и уже на земле буреют. Здравый смысл при этом глубоко спал, и жизнь мирно протекала в созерцании уже совершенно бесстыдно раздетого леса.
Худоша, родившийся в Зеленецком лесу, также имел нрав, отличный от своих собратьев-земляков. Иногда на него нападали приступы деловитейшей хозяйственности, когда он рыл пятачком чебатошку, собирал орехи и запасал их на зиму. Но вскоре он мог просто-напросто забыться и подъесть запасы в один присест или даже еще интереснее: скормить всё Чучо. При этом, видимо, предполагалось, что новые клубни чебатошки и орехи выпадут вместе со снегом.
Собственно, от Чучо Худошу отличало некоторое осознание того, что зима когда-нибудь придет (неизвестно когда), но при этом тролль собирался применить свои самые надежные и безотказные средства – зимнюю спячку, которая обеспечивала невообразимый уровень экономии несъеденных припасов, и тинную бормотуху, которая веселила в редкие случаи просыпания. За свои высокоэкономичные зимовки Худоша и получил свое прозвище.
***
И вот однажды тролль проснулся с утра пораньше и обнаружил, что писклявые заморыши, обычно сидящие на потолке, исчезли, что однозначно указывало на то, что не за горами сильные заморозки. Эту примету знают в Зеленецком лесу даже маленькие троллята, у которых еще не выросли бивни.
По утрам Худоша всегда был смурной – до того, как натирал до блеска свои бивни и первого глотка тинной бормотухи. То есть на душе не было никакого желания шевелить копытцами и чем-то сосредоточенно заниматься. Чучо всегда нутром чувствовала настроение приятеля и не беспокоила его до заката солнца.
В этот день тролль выглянул наружу и увидел, что все носиковые деревья покрылись инеем – это был второй тревожный звоночек, предупреждающий о наступлении зимы. Затем Худоша почувствовал холод, от которого не защищала мягкая шелковистая шерстка.
За несколько часов до вышеописанных событий, Чучо, которая вставала намного раньше приятеля, пошла умыть свой пятачок и пару часов наблюдала за льдинками в тазике для умывания.
Итак, ситуация наисерьезнейшая: наступала зима, прямо на хвост, прямо на Чучин пятачок, прямо на Худошины блестяще-белые бивни.
К вечеру троллиха уже деловито рылась в своем необъятном сундуке, временно снятом с сосны, и Худошином шкафу, перетряхивая все вещи и пытаясь найти там что-то пригодное для ношения зимой.
У тролля с одеждой наблюдался полный порядок: практически сразу были обнаружены три лежащие пары традиционных зеленецких