меня угораздило?
Все это ярко, до последнего волоска, отпечаталось в сознании Хагира, а выводов оно делать не стало. Неосознанное внутреннее чувство толкнуло его не вперед, а назад: сейчас так надо.
– В дом! – крикнул он, торопясь, пока гранны не опомнились.
Через незапертую дверь квитты устремились внутрь хозяйского дома. Гранны бросились за ними, лихорадочно вопя при виде убегающей добычи. Хагир заскочил последним, топором в левой руке ударил прямо по чьему-то бородатому лицу и захлопнул за собой дверь.
Снаружи немедленно застучали. Но выбить эту дверь будет не так просто: толстая дубовая доска и косяки были прочно окованы железом.
– Что? Где? Где Стормунд? – истошно кричала Бьярта, толкаясь среди хирдманов, как в лесу, распихивая людей и все пытаясь найти среди них мужа. – Хагир! Где же он?
Хагир не отвечал. Тяжело дыша, он стоял, прислонившись спиной к двери и чувствуя, как она содрогается под ударами снаружи, и пытался пересчитать оставшихся хирдманов. Краем глаза и еще тем непостижимым чувством, которым вожак связан с дружиной, он замечал, что со двора вошло в дом меньше людей, чем стояло перед воротами в самом начале. Два, три, четыре… Стейн Уголёк, Грют… Человеческое мельтешение в кухне мешало подсчету: женщины вопили и плакали, хирдманы бранились, раненые требовали помощи. Альмунд, Бьюр, Хёрд… Шесть, семь, восемь… Хринг кузнец с перекошенным лицом зажимает локоть левой руки правой ладонью, между пальцами обильно капает кровь. Эйар, Лейг, второй Стейн, Молотильщик… десять, одиннадцать, двенадцать… Хагир шарил взглядом по кухне, но дальше натыкался только на женские покрывала. Аудвин… Эгдир… Вместе с Эгдиром – тринадцать человек. Хагир никак не мог вспомнить, сосчитал он самого себя или нет, почему-то это казалось очень важным. Такой заботой сознание пыталось отодвинуть страшную истину – что больше считать некого, это все.
– Ну, что ты? Ты не ранен? – Хагир вдруг увидел перед собой лицо Тюры и ковшик с водой у нее в руках. – Сколько их там осталось? Богиня Фригг! Ты меня слышишь?
Хагир вцепился в ковшик и стал жадно пить.
– Наших – половина, – хрипло выдохнул он, когда вода вдруг почему-то кончилась. – Я – нет, вон, Хринг…
– А это что? – Тюра показала на его предплечье, где на рубахе виднелся широкий разрез. Ни стегач, ни кольчугу он в суматохе не успел надеть, и чудо, что этот порез на нем единственный.
– Не… – начал Хагир и глянул на плечо.
Тюра вцепилась в оторванный клок ткани: на коже краснела длинная царапина. Но Хагир тут же вырвался, шагнул куда-то в сторону вместе с царапиной и не дал рассмотреть, нужна ли перевязка.
Все это время в дверь стучали.
– Где вы там, трусливые крысы? – кричал Вебранд, но поначалу в доме ничего не слышали. – Попрятались? И никто не хочет полюбоваться на вашего дурака вождя? Вот он валяется, такой же глупый, как при жизни! Не нужен? Дешево отдам!
– Стормунд! Где он? Где? – Бьярта