лет на льду. И он не представлял себе пока другой жизни.
Марвин буркнул:
– Ну, пока ты какое-то время проведешь дома. И это внушает надежду. Отношения с какой-нибудь соседской красоткой поспособствуют хорошему имиджу в прессе. Подумай об этом.
Единственной женщиной, с которой он общался в последнее время, была Сера… и ее вряд ли могли принять за его девушку, учитывая, что в его обществе она постоянно хмурилась. Она, скорее всего, захлопнула бы дверь перед носом папарацци, а потом решительно опровергла бы их предположения и пригрозила бы подать на них в суд за то, что они порочат ее доброе имя, связывая его с именем Джордана Серенгетти. Последняя мысль заставила его улыбнуться.
Он полагал, что они могли бы славно провести время вместе – что плохого в легком флирте? И его интриговало отношение к нему Серы. По крайней мере, она должна была быть счастлива, что он послушно выполняет все ее указания и занимается дома. И он с нетерпением ждал очередного сеанса на следующей неделе. Ему нравилось пикироваться с ней и срывать один за другим покровы с загадочной и непростой Серафимы Перини.
Джордан услышал звук своего персонального лифта, который вел снизу прямо в пентхаус, и спустя мгновение в дверях появилась его мать с кастрюлькой в руках.
– Мне нужно идти, Марв, – сказал он и распрощался со своим агентом, пообещав ему оставаться на связи.
Джордан выпрямился и спустил ноги с дивана.
– Мама, вот так сюрприз!
Никто, кроме его мамы, не рисковал наносить ему неожиданные визиты.
Камилла Серенгетти улыбнулась и подошла к нему.
– Я принесла тебе поесть.
Его мать все еще говорила с итальянским акцентом и часто вставляла в свою речь итальянские слова.
– Мама, это мое колено нуждается в заботе, а не мой желудок.
Тем не менее то, что она принесла, пахло восхитительно.
– Тебе нужно поддерживать силы. – Она направилась на кухню. – Это лазанья.
– С соусом бешамель?
– Именно так, как ты любишь.
– Коллеги в твоем шоу должны обожать тебя за то, что ты подкармливаешь их.
Его мать вела шоу на местном кабельном канале – «Ароматы Италии с Камиллой Серенгетти».
Вернувшись в комнату, Камилла хмуро посмотрела на сына.
– Меня волнуют не мои коллеги, а новые владельцы телевизионного канала. Я не уверена, что им нравится моя готовка.
– Ты шутишь?
– Ходят слухи, chiacchierata[1], что они планируют большие изменения. Может быть, откажутся от кулинарных шоу.
– Они собираются избавиться от тебя?
Она прижала ладони к щекам:
– Бог мой, Джордан! Думай, что ты говоришь!
Джордан знал, что это шоу было любимым детищем его матери. А однажды и его отец принял участие в шоу, наконец выйдя из депрессии после случившегося с ним инсульта.
– Мама, они не уволят тебя. Это было бы сумасшествием с их стороны.
– Даже если они хотят направить канал