тему разговора, на что Бородин утвердительно кивнул головой. – Во кабанчик растёт! Весь в меня!
– Это точно, – подтвердил его слова Бородин. – Как две капли воды. Я помню тебя малым, так ты точно таким же был. Да ещё и шкодливым. Вечно пакости какие-то сотворял.
– Точно! – громко хохотнул Лёшка. – И Юрка точно такой же. За ним глаз да глаз нужен. Татьяна уже вымоталась с ним.
– Да видел я. Лица на ней совсем нет. Схуднула она сильно.
– Тут схуднёшь, – Лёшка опять громко рассмеялся, – если тебе ни днём ни ночью покоя нет. Он то ночами не спит, то целыми днями пакости вытворяет. От Димки таких хлопот не было.
– Да, кстати, – Бородин огляделся, – а где он сейчас?
– Да в садик я его оттаранил с утра, когда со смены вернулся.
– А ты что, в ночную работаешь? – тут же поинтересовался Бородин.
– Когда как бывает, – попытался объяснить Лёшка. – Сейчас мастер попросил, так я в последнюю неделю в ночную отработал, а так обычно то с утра, а то и во вторую смену пашу.
– Ну, и как? – вновь поинтересовался Бородин.
– А как? – Лёшка опять громко рассмеялся. – Да никак. Работаю. План перевыполняю, поэтому иногда и поблажки мне делают.
Тут в комнату вошла Татьяна со скатертью в руках и с Юркой, который, уцепившись за её юбку, семенил за матерью. Пока Татьяна расстилала скатерть на столе, Юрка, спрятавшийся за её подол, исподтишка разглядывал Бородина.
– Привет, Юрка, – улыбнулся ему Бородин.
Но от этих слов Юрка ещё крепче вцепился в материнскую юбку и уже одним глазом продолжал разглядывать Бородина.
– Это он с виду такой скромный, – Лёшка нагнулся и взъерошил вихры на голове сына. – Подожди. Привыкнет к тебе, тогда тебе точно не сносить головы.
От этих слов он вновь рассмеялся, а Татьяна даже улыбнулась.
Но тут в комнату вошла тётя Валя с огромной сковородой в руках, на которой ещё шкворчала яичница с огромным количеством колбасы.
Татьяна вышла из комнаты и принесла чайник и кружки для чая.
Лёшка тоже сбегал на кухню и расставил на столе тарелки с вилками и ложками.
– Давай, наворачивай, – он ещё раз хлопнул Бородина по плечу.
От таких ласк Бородину приходилось ещё больше проваливаться в мягкое сиденье стула, но он уже начал привыкать к такому роду ласк.
– А я поеду на завод отпуск оформлю, – Лёшка собрался выходить из комнаты.
– Скажешь мастеру, что я завтра буду в первую смену, а сегодня пусть даёт мне выходной. И объясни, почему, – напомнила ему тётя Валя.
– Ладно, скажу, – согласился с ней Лёшка и направился к выходу из комнаты.
Бородин сделал попытку привстать, чтобы проводить его, но был остановлен жестом брата:
– Сиди, сиди. Ешь. А я через несколько часов вернусь, вот тогда уже ты точно от меня не отвертишься, – он вновь расхохотался своей шутке, звучно щёлкнув себя по кадыку, и, резко отвернувшись,