я не спросил, кто с тобой?
– Прошу прощения, – Атэ склонился в лёгком поклоне. Затем протянул руку и, щёлкнув брошкой, помог девушке освободиться от просторного плаща. – Мистресс Флора.
Кален замер, разглядывая представшую его взору картину: на девушке было тёмно-синее облегающее платье с открытыми плечами. Шею украшало недорогое, но изящное ожерелье из яшмы. Дополняли картину длинные перчатки с кружевной оторочкой, делавшие руки Флоры изящнее и скрывавшие их силу, рожденную долгими тренировками.
– Мистресс, – Кален прокашлялся, приводя голос в порядок, – мистресс. Чего?
Благородных дам обычно называли не только по титулу, но и по названию родовых владений.
– Просто, – мягко ответила Флора, протягивая руку в перчатке для поцелуя, – мистресс.
Атэ с любопытством наблюдал за сменой выражений на лице Калена. Он с радостью отметил, что старый знакомый ещё не сбрендил окончательно и замечает вокруг что-то кроме своей злобы и ненависти. Кален с заметным трудом оторвал взгляд от Флоры, которая без разрешения опустилась в кресло напротив закинула ногу на ногу, демонстрируя вполне благородный изгиб бедра в разрезе узкой юбки. А затем хозяин замка взглянул на бывшего сослуживца.
– Вы… – спросил Кален и сделал в воздухе неопределённый жест.
– Мы – нет, – Атэ усмехнулся. – Флора много слышала о твоём замке и хотела посмотреть всё своими глазами.
Кален снова прокашлялся.
– Ну, ты-то мой замок уже видел.
Атэ усмехнулся, и Кален усмехнулся в ответ, на секунду становясь таким, как раньше.
– Само собой. Я бы лучше осмотрел тюрьму.
Связка ключей легла в открытую ладонь Атэ, а затянутая в чёрное изящная кисть – в руку хозяина замка. Флора усмехнулась, с намеком приподнимая бровь, Кален расставил шире колени и подался вперед. Мысленно поставив первую галочку в списке планов на вечер, Атэ вышел в знакомую уже дверь, снял со стены факел и двинулся по коридору. На локте у него по-прежнему висел просторный плащ Флоры…
Семь ступенек тут… Коридор… Двадцать шагов… Поворот… Дверь.
Атэ вздохнул с облегчением и, закрепив факел на стене, заглянул в решётчатое оконце в двери, но ничего не разглядел. Тогда он отпер дверь и, с силой толкнув её, замер на пороге. Небольшой круг света в центре комнаты был пуст. Угол с вбитым в стену крюком для ошейника тоже. Сердце Атэ замерло. Он слишком долго искал эту магессу, что бы потерять её – так или иначе. Ведьмак сделал шаг вперёд и едва успел уклониться от тяжелых кандалов, летящих ему в висок. Роняя плащ, он перехватил локти нападавшей и, молниеносно развернув её, прижал к себе истощённое тело. Чародейка была лёгкой, как пушинка – чтобы удержать её, не требовалась пыльца. Она билась в руках Атэ, будто пойманная птица, но ей не хватало силы даже сдвинуть с места пальцы светлого. Сердце Атэ гулко стучало, и он чувствовал, что сердце магессы бьётся так же сильно – прямо напротив его собственного.
– Тихо, – сказал Атэ в самое ухо пленницы, – тихо. Это я.