ее остановила Анн-Бритт.
– Вы помните, что в субботу едете в Гётеборг? Билет на поезд уже у меня, а жить вы будете в отеле “Скандик”.
Анн-Бритт положила на стойку папочку.
– Разумеется, – ответила София.
Ей предстояла встреча в издательстве, которое подготовило к изданию новый перевод книги бывшего мальчика-солдата Ишмаэля Биха “Завтра я иду убивать”[8]. Поскольку София обладала опытом работы с получившими психическую травму детьми, издательство хотело, чтобы она помогла им с проверкой фактов.
– В котором часу я еду?
– Рано. Время отправления указано на билете.
– 05:12?
София со вздохом отправилась обратно в кабинет, чтобы поискать отчет, написанный ею семь лет назад для ЮНИСЕФ.
Снова усевшись за стол и достав документы, она задумалась: хватит ли у нее сил воскресить в памяти впечатления тех лет?
Семь лет, думала она.
Неужели это действительно было так давно?
По склонам между океаном и дорогой на два километра с севера на юг протянулся “железный” город. Джип едет по неровной грунтовой дороге почти девяносто километров в час, красная пыль от латеритной почвы клубится у нее перед глазами.
“Он дорогу-то хоть видит?” – думает она, косясь на молоденького водителя. Он – один из пятнадцати тысяч с лишним бывших детей-солдат, которых правительственные войска подкупом переманили на свою сторону.
Она смотрит через окно на лачуги внизу, крепко держась за ручку дверцы.
Она пробыла здесь почти два месяца. Сперва в качестве волонтера правозащитной организации “Хьюман Райте Вотч”, а затем, скоро уже шесть недель, по неофициальному заданию ЮНИСЕФ.
Ну, считается задание официальным или нет? Ей на самом деле неизвестно.
Здесь повсюду царит хаос.
Дороги разрушены отрядами милиции, которые по-прежнему активны, а если не разрушены, то на них полно заграждений, установленных road workers, дорожными рабочими – мальчиками лет десяти, которые требуют денег за проезд.
Отчет, который она должна представить, сильно запаздывает.
Две недели назад она вместе с помощником-нигерийцем пыталась добраться до лагеря, но примерно на полпути оставила эту затею, столкнувшись с необходимостью на первых трех километрах миновать почти двадцать дорожных заграждений.
На этот раз дело, похоже, шло лучше.
– Were here, lady![9] – восклицает юноша с водительского сиденья.
Он останавливает джип возле проржавевшей бензоколонки и с улыбкой поворачивается к ней:
– Road stops here. Cant go any further.
– Dollar?
– Yes, five dollars fine![10]
Когда он протягивает руку, она видит шрам от татуировки. ОРФ, Объединенный революционный фронт. Ей вспоминается, что, как она слышала, для уничтожения татуировок