счастью, Раечку здесь ничего не интересовало. Собака принюхалась, вновь нащупывая след, и бросилась к выходу. Кристина едва успела подхватить конец поводка.
После подземельной затхлости загазованный воздух центра города показался нектаром. Кристина нюхала его, как сладчайшие духи. Она не сразу обратила внимание, куда вывел подвал.
А вывел он во двор одной из пятиэтажек в центре города. Чуть поодаль сталинки сменялись дореволюционными четырехэтажными домами. Впереди тянулась узкая изогнутая улочка, из тех, которые густо перевивали центральные кварталы. Люди спешили по своим делам, здесь не было ни толп, ни фантасмагорических существ, порожденных магией… И, по-видимому, Марианны Бойко. Если аномалии действительно возникали там, где она появлялась.
– Не подстерегли бы вы ее, – запоздало сказала Кристина, отвечая на фразу Лещинского в подвале. – Она и так знает, что вы в Городе. Теперь уйдет в подполье.
– Она в любом случае не прекратит действовать, – неопределенно ответил он.
Раечка с силой рванулась вперед – Кристину чуть не проволокло по старинной брусчатке. Заметив это, Лещинский отобрал у нее поводок.
И снова пришлось почти бежать. Когда собака чуяла след, ее было не остановить. Но порой она теряла его и надолго замирала, старательно нюхая асфальт и давая спутникам передышку. Мелькали пестрые витрины магазинов и вывески кафе. Кристина не представляла, как собака может замечать след в центре Города, где все уже давно затоптано сотнями чужих ног. Но она замечала. Из переплетения узких улочек выбралась на центральный проспект и бодро потрусила по нему, не сворачивая. Миновала несколько перекрестков и наконец остановилась возле…
– Исторический музей?!
В ответ Раечка громко залаяла. Взгляд ее не отрывался от входа в здание исторического музея, похожее на большой старинный особняк. Она поставила лапы на нижние ступеньки высокого крыльца и упоенно лаяла, глядя на массивные двери.
– А перепутать ты не могла? – спросила у нее Кристина. – Может, тебе кажется?
Собака повернула к ней голову. На выпуклом лбу большими буквами было написано, как она оценивает умственные способности своей создательницы. Карие глаза смотрели совершенно по-человечески.
– Придется идти в музей, – признал Лещинский. Его голос снова звучал замороженно, будто инквизитор устал удивляться и вернулся под привычный слой льда. – И собаку вашу, уж простите, обеззвучить. Ну и сделать невидимой, разумеется.
– Не забывайте только обновлять невидимость каждые пять минут, – пожала плечами Кристина. Она сильно сомневалась, что ведьма будет прятаться среди доисторических орудий труда, под царским троном или среди стеклянных витрин с письмами солдат Великой Отечественной. Но мало ли. Вот говорила ей прошлая глава ковена – кто их разберет, этих столичных ведьм. А уж столичных ведьм из столичных же сект – и подавно.
Лещинский намотал поводок на запястье, заставляя собаку держаться у самой его ноги. Раечка попыталась недовольно