взглянула на него с интересом, а Вадим резко отвернулся, чтобы скрыть неприязненную гримасу, с которой не сумел справиться.
– Но сами вы пошли в полицию? – в Светином тоне не было снобизма, с которым Прохоров часто сталкивался, и он ответил спокойно и просто:
– Да, у меня отец погиб при исполнении, когда мне было четыре года. Мама на всю жизнь осталась вдовой, а я в юности был романтиком.
Потом кормили воспитанников, обедали сами, обсуждали планы на лето… Когда турбулентность окончательно улеглась и все успешно сделали вид, что появление Павла Прохорова на незнакомой ему даче – самое обычное дело, гость вознамерился идти на станцию, а Надя вызвалась его проводить.
– Приезжайте к нам запросто, – сказала на прощание Света и по укоренившейся европейской привычке протянула Прохорову руку для пожатия. – Лето впереди длинное, а у нас тут хорошо!
И она с гордостью оглянулась на дом и сад, в которые вложила столько сил и которые явно понравились внезапному гостю.
Вадим ждал возвращения жены, сидя на старом кожаном диване в гостиной. В самом деле, не дежурить же у калитки, поджидая, пока она покажется на дорожке от станции! Под его небольшой, мужественной лепки рукой лежал глянцевый журнал, который он не открывал до Надиного появления.
Она вошла, улыбаясь, – светлая, хрупкая, со слегка отстраненной улыбкой. Непривычные, очень красившие ее длинные серьги с дымно-серыми кристаллами покачивались, перекликаясь с оттенком Надиных глаз. В Москве Надя вообще не носила украшений, тем более – дешевой бижутерии. И платьев у нее не было, всё костюмы да джинсы. Она изменилась, и это действовало ему на нервы. В ее образе, жестах, даже в манере говорить словно проступила та девочка, с которой они в художественной школе стояли за соседними мольбертами. Присущее ей сочетание внешней хрупкости и внутренней силы снова качнулось в сторону женственности, почти забытой за годы брака. И сейчас эта женственность была уверенной и зрелой, лишающей его ощущения власти над ситуацией.
«Что у них там произошло, по дороге к станции?» – подумал Вадим и прервал сам себя, обращаясь к жене:
– Как прошлась? Не устала?
– Нет, спасибо, все хорошо, – любезно отозвалась она.
«Отлично, значит, продолжаем беседовать, как в светской гостиной», – отметил он ее невыразительную интонацию.
– Надюша, я хотел тебе показать кое-что. Вот, смотри, на сорок шестой странице, – Вадим протянул журнал, пристально глядя в лицо жены.
Она заинтересованно вскинула брови:
– Ты теперь читаешь женский глянец? – и, прошуршав страницами, охнула: – Вот это да!
Вадим засиял.
– Галерея заказала интервью к открытию выставки. Они уверены, что будет успех, вкладываются в раскрутку.
– Как здорово! Свет! Света! – Надя звонким голосом звала подругу, но ответа не было – видимо, та была занята с воспитанниками.
– Да ничего, я же оставлю журнал, потом покажешь. Скажи,