человеком. Жена в качестве приданого принесла в семью значительные средства, главным образом в виде трех имений в различных губерниях и большого трехэтажного особняка в Казани на Проломной улице.
После свадьбы стали приходить многочисленные поздравительные письма. Весть о женитьбе Николая Ивановича даже пересекла пределы России. Сам же Лобачевский стал добродушным, часто шутил.
Свою молодую жену Николай Иванович чуть ли не обожествлял. А она ревновала его ко всем друзьям и знакомым: к Мусину-Пушкину, к жене попечителя Александре Семеновне, к постоянным делам и заботам. Но особенно ее раздражало, если он запирался в своем кабинете и до утра что-то писал. Причем при свечах, поскольку при свете ламп работать он не любил.
Вся жизнь Лобачевского была расписана по минутам. И даже дома. И этот армейский распорядок утомлял Варвару Алексеевну. Поднимается в семь утра, в восемь пьет чай, после обеда не отдыхает, а бродит по комнатам, заложив руки за спину, и при этом почти все время курит трубку или же сигару. К спиртному, правда, равнодушен, но зато любит поесть и порой сам заказывает повару свои любимые блюда.
Но молодой супруге вскоре стало скучно в большом трехэтажном особняке. Ей нравились яркие наряды, ухаживания поклонников, театры, маскарады, балы. И тогда Лобачевский вынужден был бросать работу над книгами или статьями и исполнять прихоти Вареньки.
А с годами Николай Иванович стал понимать, что семейная жизнь особого счастья ему не принесла. И об этом пишут многие авторы. «Жена его, – рассказывает в своих мемуарах П.П. Перцов, – помимо того, что была некрасива, оказалась ни к чему не способной, даже домашним хозяйством не занималась. Как-то странно было слышать, что Николай Иванович сам заказывал кушанья к столу и даже сам разливал суп за обедом. Обыкновенно разливает хозяйка, но в доме Лобачевских было наоборот: хозяйка сидела, как гостья, а хозяин, серьезный и к старости молчаливый человек, большой ложкой разливал суп по тарелкам гостей».
Но причина крылась даже не в этих внешних мелочах. Суть была в том, что характеры у супругов были очень разные. «Тогда как Николай Иванович отличался хладнокровием, спокойствием и рассудительностью, – рассказывает известный русский зоолог Н.П. Вагнер, – у Варвары Алексеевны был необыкновенно живой и вспыльчивый нрав. Случалось не раз, что она резко и долго выговаривала своему супругу за какую-нибудь неловкость, и во все это время Николай Иванович спокойно ходил по комнате взад и вперед, покуривая свою трубку с длинным чубуком». И порой эти разногласия переходили в острые споры.
Сказались на характере Варвары Алексеевны и ее многочисленные болезни. «Моя жена слабого от природы сложения, – сообщал Николай Иванович Великопольскому, – испытала припадки женской болезни, потом присоединилась лихорадка, расстройство печени, вновь болезнь матки, наконец еще лихорадка. Сложность недуга в хилом теле ее привела врачей в тупик».
Постепенно ухудшались и условия жизни. Например, Лобачевские, по сути, по вине Николая Ивановича