стенах», как называл их генерал. Стало очевидно, что английский полковник не только готов снова и снова отправлять своих солдат в бурскую мясорубку; он без колебаний шел на страшные жертвы – пять, шесть, семь человек за одного раненого или убитого бура.
Де Клерк как мог помогал раненым, однако по мере того, как дни складывались в недели, число умерших продолжало расти, – и сначала виной тому были английские пули, а затем настал черед болезней. Первый заболевший солдат обратился в лазарет с жалобами на острую резь в желудке. Ему дали выпить отвар целебных трав, однако через считаные часы у него началась лихорадка, сопровождаемая судорогами. На следующий день такие же симптомы появились еще у двоих, через день – у четверых.
Полевой лазарет превратился в сумасшедший дом, заполненный бессвязно кричащими и бьющимися в судорожных конвульсиях пациентами. На двадцать четвертые сутки осады Рооса заглянул в лазарет, чтобы проведать раненых, как делал это каждое утро. Де Клерк доложил генералу об удручающем состоянии дел.
Когда он закончил, Рооса нахмурился.
– Покажите!
Держа в руке лампу, де Клерк провел генерала в дальний угол пещеры, где лежали больные. Они подошли к первому солдату, у которого проявились симптомы, светловолосому парню по имени Линден. Тот лежал на импровизированной койке. Лицо у него было мертвенно-бледным. Руки были крепко привязаны к койке кожаными ремнями.
– Это необходимо? – спросил Рооса.
– Новые симптомы, – объяснил де Клерк, наклоняясь к больному.
Он задрал тонкую хлопчатобумажную рубаху, открывая парню грудь.
Живот Линдена был покрыт похожими на бородавки узелками, однако, судя по всему, они не высыпали на коже, а выросли изнутри.
– О господи! Что это?
Де Клерк покачал головой.
– Не знаю, генерал. Если бы не ремни, бедняга разодрал бы себе живот. Взгляните сюда.
Они склонились к парню. Врач кончиком скальпеля указал на один из самых больших узелков, размером с горошину.
– Видите молочно-зеленый цвет, прямо под кожей?
– Вижу. Как будто у бедняги внутри что-то растет.
– Не «как будто», генерал. У него внутри что-то растет. У всех больных. И это что-то стремится вырваться наружу. Тут нет никаких сомнений. Смотрите сюда!
Рооса поднес лампу ближе. Казалось, узелок-горошина извивается под кожей, словно червяк. У них на глазах на кончике узелка появилась красная язва, быстро увеличившаяся до размеров спелой сливы.
– Во имя всего святого… – прошептал Рооса.
– Отойдите назад!
Схватив лежавшую рядом тряпку, врач накрыл ею узелок. Под тканью вздулся бугорок – затем раздался глухой хлопок. По тряпке расползлось алое пятно с желтыми краями. Больной забился в страшных судорогах, сотрясая установленную на каменном полу койку.
Подоспевший санитар помог де Клерку и генералу удерживать Линдена. И все же парень выгнул спину дугой, вжимаясь головой в подушку. Внезапно