ве цели: прогуляться по скверу и прикупить продуктов: хлеба, молока, крупы. Если повезёт, гречку, ну а если нет, то и пшёнка сойдёт. В последнее время выбор, в Выхинском продмаге был невелик. Жизнь научила Игоря Ивановича иметь некоторые запасы, но лишнее никогда не помешает.
В магазине, как и ожидалось, многие полки были почти пусты. Такого не было даже в тяжёлом сорок пятом. Профукали державу. В это Игорь Иванович, ветеран двух войн, напрочь отказывался верить. Его потрёпанное временем сознание никак не могло принять факт, что Советский Союз – смысл существования нескольких поколений – перестал существовать. Голод, фашизм победили, а собственную алчность одолеть не смогли. Даже после войны так тяжело не жилось, как в начале девяностых. Однако ветеран был уверен, что скоро всё станет как прежде. Братские страны поиграют в независимость и вернутся под родную крышу. В единстве сила.
Людей в магазине, как и товара на полках, было немного: две старушки из соседнего дома уныло рассматривали лежащую под витриной замороженную синюшную тушку цыплёнка, трое мальчишек выбирали пакеты с «Дунькиной радостью» – так все называли карамельные конфеты без обёртки, слесарь Григорий, шаркающий к кассе с двумя банками кильки в томате, да женщина в жёлтом пуховике склонилась над пакетами соли. Игорь Иванович остановил на ней взгляд. На вид от тридцати до сорока, гладкое, словно отполированное лицо, тонкие губки, размалёванные тушью глаза, собранные в тугой пучок на затылке желтоватые волосы. Не местная. По всему видать – столичная фифа. Приехала сюда, чтобы купить соль. Стало быть, в центре с солью напряг, иначе зачем бы ей так далеко тащиться. Четыре, пять, шесть пакетов, да не абы какую, а крупную – экстра. Точно подорожает или исчезнет совсем. Игорь Иванович подошёл к полке, достал матерчатую сумку и сложил в неё ровно столько же пакетов крупной соли. Он не знал, зачем ему столько. Так… на всякий случай. Вдруг исчезнет, излишки можно будет на гречку поменять. Проходя мимо пустой витрины, Игорь Иванович взглянул на своё отражение: выцветшая шляпа, потрёпанный плащ, худощавое лицо, жидкая седая бородка, мешки под глазами, толстые стёкла очков – жуткое зрелище. Однако он остался доволен. Для своих восьмидесяти шести лет – выглядел соответствующе.
Уже покинув продмаг, Игорь Иванович вдруг остановился и хлопнул себя по лбу.
– Старый дурак, – сокрушённо отругал себя он. – Хлеба забыл купить.
Возвращаться не хотелось. Рассудив, что остатка батона на вечер хватит, направился к дому. Срезая путь через парк, он заметил жёлтый силуэт в беседке. Та самая женщина в пуховике, что она там делает? Ох уж эти столичные. В последнее время парк стал пользоваться дурной славой: его облюбовала местная шантрапа, которая часто собиралась в беседке вечерами. Игорь Иванович их не боялся. Некогда разведчик, мастер спорта по боксу, он и сейчас, в свои восемьдесят шесть, легко мог уложить парочку отморозков, однако местные уважали его и старались не лезть на рожон. Таких беседок было с десяток разбросано по парку. Окружённые пихтами, скрытые от посторонних глаз, они ещё недавно служили идеальным пристанищем для влюблённых, но сейчас не то время и, похоже, не тот случай.
– Послушай, дочка, – спокойно произнёс он, войдя внутрь. – Шла бы ты отсюда. Место здесь нехорошее.
Женщина недвижно сидела на скамейке, глядя прямо перед собой. Свет паркового фонаря слабо освещал её остекленевшие глаза, заставившие Игоря Ивановича замереть.
– Девонька, с тобой всё в порядке? – Забеспокоился он, подойдя к ней поближе.
– Уходите, – ледяным голосом произнесла она, не шелохнувшись. – Процесс запущен.
– Процесс? – усмехнулся Игорь Иванович. – Он начнётся, когда сюда нагрянут пять- шесть молодчиков и увидят тебя, такую красивую и одинокую.
– Уходите, – убедительней сказала она, вытянув вперёд руку. – Быстро.
– Ну вот что, дочка, – потерял терпение он, взяв её под локоть. – Я не могу тебя тут одну оставить, зная, что тебя ожидает. Пошли, я…
Он осёкся, зажмурившись от дневного света. Вокруг расстилались сине-зелёные холмы, а перед ними, на некотором возвышении, висело в воздухе здание, напоминающее сверкающий белизной древний храм. Глубоко вдохнув, Игорь Иванович зашатался, но устоял на ногах.
– Ты э-э-э…это что? – прохрипел он, посмотрев на женщину. – Фокус?
– Мой дом, – тихо ответила она, шагнув вперёд.
– Где это?
– Ступай за мной.
Невидимый лифт, в котором с непривычки трудно было удержать равновесие, поднял их в храм и они оказались в заставленном колоннами зале, просторном и пустом. Так Игорю Ивановичу показалось. Нет, он был уверен в этом. Белоснежные кресла и того же цвета круглый стол появились мигом позже. От такой белизны слепило глаза, однако женщина никакого дискомфорта не испытывала.
– Особенность человеческого зрения, – сказала она, указав гостю на кресло. – Белый пейзаж может вызвать слепоту.
– Кто ты? – спросил он, опускаясь в кресло и укладывая сумку себе на колени. – И что происходит?
– Что внутри? – спросила она, кивнув на сумку. – Что-то ценное?
– Какое