первое время пожить?..
– А вы поговорите с моим отцом. У нас есть и летняя кухня, и крохотный домик, он, правда, очень старенький, но если в нём прибрать и побелить, то можно ещё жить, когда-то его мой прадед Пензин построил, когда переселился по столыпинской реформе и получил надел земли сто десятин.
– Давайте в этом случае знакомиться. Меня зовут Виктор, фамилия Степанов, биолог.
– Меня дети зовут Любовь Владимировна, фамилия Пензина, а для вас просто Люба.
Владимир Дмитриевич выслушал рассказ Виктора о своём решении остаться в селе, пригласил Виктора с дороги отобедать. Люба налила борща, поставила на стол хлеб и сметану, положила на блюдечко зубочки чеснока, нарезанного дольками, солёного свиного сала.
Пензин удивился бесшабашной отваге гостя и подумал: «А что такому парню в школе делать? Какой прок от одной зарплаты?.. И ту отдашь за квартирование, и останется ему на руки с гулькин нос!»
– А ты вот что, паря, подумай! Обход на реке Синей свободный. Медведь лесника подрал, он в больнице и работать, сказал, не будет. На его обходе, на берегу речки, и дом новый есть, и вертолётная площадка. Построили для учёных. Там дом на двух хозяев. Трёхкомнатная квартира для приезжих, учёных, значит, а другая для лесника, чтобы охранял и лес от пожаров, и сам дом, чтоб не разграбили. Жить можно, коли тебя в тайгу потянуло.
…Зимуя у охотника, Виктора заворожила тишина заснеженной тайги, он и задумался: «А почему бы и нет?.. Разве я обязан работать в школе? Попробую себя в науке, как планировал, только не о зебрах в Аскания-Нова материал собрать, а в уссурийской тайге о тиграх. А пока можно и лесником поработать. Приглядеться к обитателям тайги».
Пензин понял молчание как знак согласия и продолжил:
– А давай-ка мы с тобой своё зимовье построим, в сторонке от того дома и вертолётной площадки, купим осенью лицензию на изюбрей, кабанов, на белку и соболя, а мясо и шкурки в коопзверпромхоз сдадим. Вот на свой дом и начнёшь деньгу собирать… Да!.. А деньги-то у тебя хоть какие-то есть?
– Есть немного.
– Помогу тебе. Оклад-то у лесников небольшой, да, но они ещё по нарядам зарабатывают на разных там работах. И лес зимой валят для населения, и для пилорамы лесхоза, и кедры молодые сажают. На рубках ухода неплохо выходит, больше, чем учитель получает. Хозяйство своё заведёшь. А как иначе?.. Никак!.. Все так живут, добавкой с огорода да от скотинки. Одно сомнение, ты-то городской!.. Справишься?.. И жену тебе придётся брать, к деревенской жизни привычную. Да, паря, сорвался ты, как из пламени да в полынью!.. Ну, сдюжишь, полагаю, раз горы одолел. Это надо ж?! От Хабаровска до Самарки!.. Это ж так только в войну наш полк, который в Китай на войну с японцем, пешим ходом по лесным дорогам шел. Так по дорогам! А тут по зверовым тропам! И зверь тебя не подрал, и сам здоровёхонек! Так что быть тебе лесником!.. Так советую. Льготы леснику положены: двадцать пять соток под усадьбу, сенокос два гектара. Да на обходе в пойме речки ещё на лужайках наготовишь сена, хватит и для коровы, и для овец, и для лошади, если надумаешь завести хозяйство. А в Самарке свой дом надо поставить. Женишься, детки пойдут.