под разными углами зрения. Я наблюдал всю картину с огромным любопытством и был настолько поглощен этим необыкновенным зрелищем, что совершенно забыл о том, первом человеке. Но в этот момент я почувствовал пристальный взгляд и сразу понял, что он исходит от него, стоящего прямо передо мной.
Там, где должно было быть лицо, появился ослепительный, как солнце, золотой свет. В первый момент я ничего не видел, я был совершенно ослеплен, но все же не мог оторвать взгляда. Сначала я увидел глаза. Я никогда не забуду этот взор огромной пронизывающей силы, способный прочесть самые потаенные мысли. Я чувствовал себя перед ним, как на ладони. Постепенно я смог разглядеть все лицо, будто сотканное из золотых лучей. Ясно я видел только глаза и ощущал взгляд всем своим существом. Это было мое последнее впечатление. Потом я оказался на каком-то другом уровне, где не было ни добра, ни зла – была только любовь.
На следующее утро я был полностью под впечатлением этого сна. До отлета самолета оставалось всего несколько часов.
Я ясно понимал, что скоро со мной случится что-то необычайно важное. И еще я понимал, что то, что случится – каким бы оно ни было, жив я буду или мертв, – будет хорошо для меня. В меня вошла сила и напутствующая любовь его взгляда.
Отход лайнера был назначен на восьмое декабря.
Наш самолет делал посадки в Иркутске, Красноярске и Хабаровске. Холодный пронизывающий ветер при сорокаградусном морозе. Все вокруг кажется безжизненным и унылым, как на заброшенной планете. Люди закутаны с ног до головы, лиц нельзя различить, походка какая-то неестественная, все стараются повернуться спиной к ветру, сжаться в комок и часто подпрыгивают. Можно ужаснуться одной мысли – жить здесь годами! Похоже, люди здесь не живут, а выживают после какой-то катастрофы, когда эта планета подверглась оледенению, потеряв всю свою былую красоту, и теперь только случайные космические корабли изредка пролетают мимо.
Я вспомнил, как жил целый год на острове на Байкале. Мороз, холод, ветер, провода гудят, я сижу у печки, с кошкой… и мечтаю о тропиках, о солнце, об океане. Там я готовился к этому своему путешествию – упражнения, купание в ледяной воде, обтирание снегом, йога…
Где-то совсем близко и дальше, на севере – концентрационные лагеря. Туда меня привезут, если поймают.
Владивосток, где туристы должны были собраться, оказался разбросанным на совершенно голых холмах и был завален снегом. Дорога от аэропорта к центру была расчищена на небывалую ширину: ожидался приезд американского президента Никсона. Когда-то здесь была непроходимая дремучая тайга. Казалось, что при советской власти все деревья вымерли. Единственное, что оставалось по-прежнему прекрасным, был синий океан с обрывистыми берегами и одинокими скалами в воде. Там, у причала, видимый издалека, стоял наш лайнер. Мы прибыли с небольшим опозданием, более тысячи туристов из разных городов страны уже находились на судне.
Лайнер «Советский Союз» был построен в тридцатых годах в Германии