которые сохранили для нас греческие и римские авторы. Классические писатели были очень небрежны в транскрипции этих имен собственных, и в результате многие оказались настолько искажены, что стали непроизносимыми, но во множестве других случаев эти имена имеют явное сходство с иранскими.
Помимо имен и названий у нас есть другое косвенное доказательство, подкрепляющее утверждение, что древние скифо-сарматские языки имели близкую родственную связь с персидским. Важным фактом в этом отношении является то, что осетины, являющиеся прямыми потомками аланов, до сих пор говорят на очень архаичном варианте иранского языка, сильно отличающемся, но тем не менее имеющем тесное родство с ранним персидским языком. Не менее существенно то, что многочисленные остатки манускриптов, полученных при раскопках в Кашгарии и относящихся к раннему Средневековью, показывают, что обитатели этого региона, которые были по большей части дальними родственниками сарматов, говорили на иранских языках как минимум до IX в. н. э.
При таком большом количестве доказательств мы можем считать определенно установленным, что скифы и сарматы говорили на индоевропейских языках, в частности на языках, принадлежавших к индоарийской (индоиранской) группе. Более того, языки, на которых говорили в Северном Туркестане и окружающих его регионах, были ближе к иранским.
Переходя от лингвистических к культурным связям скифов и сарматов, мы должны прежде всего отметить одну или две замечательные особенности, резко отличающие их от большинства других индоевропейцев. Мы знаем, что с самых ранних времен все индоевропейцы наверняка были знакомы с лошадью, как и с некоторыми другими домашними животными. Но для большинства из индоевропейских народов использование лошади оставалось второстепенной особенностью и не препятствовало культурному развитию живших рядом с ними народов, никак не связанных с лошадьми и с верховой ездой. Так, например, использование домашних животных, включая лошадей, не помешало большинству этих народов развить свое примитивное земледелие до высокого уровня, в результате чего они быстро оставили свой полукочевой образ жизни и стали оседлыми.
В явном контрасте с этой линией развития мы видим, что скифы и сарматы, задержавшиеся на землях, использовавшихся исключительно как пастбища, утрачивали те небогатые навыки земледелия, которыми они когда-то владели, сосредотачивая свое внимание на разведении больших стад домашних животных, и лошадь для них играла еще большую роль. От классических авторов мы знаем, что все скифо-сарматские племена охотились на диких животных и что как минимум некоторые из них были опытными рыболовами. Несмотря на то что эти племена никогда полностью не теряли навыки возделывания земли, их достижения в охоте, рыболовстве и земледелии становились все меньше. При этом очевидно, что в своей экономической жизни скифы и сарматы все в большей степени полагались на разведение домашних животных.
Среди домашних животных