до того, как Монти развернулся, встав между ней и Ноланом.
Его возмущенные крики заглушил выстрел Сэндисона и треск дерева. Боу схватила Сэндисона за мокрый рукав пальто. Взметнулись юбки, и уже через мгновение длинноногий Монти помчал обоих прочь, сверкая копытами.
Гарет, придерживая одной рукой сидящую перед ним в седле Боудисию, отпустил поводья, предоставив коню самому выбирать дорогу. Монти рысцой бежал по лесу. Ветки царапали ему лицо, один раз весьма чувствительно. Наверняка остался рубец, подумалось Гарету.
Боу и сама крепко за него держалась, что облегчало задачу. Впрочем, окажи она сопротивление, неизвестно, чем бы вся эта авантюра для него закончилась. Объяснить Лео, что ему пришлось применить силу к его сестре, даже если для этого были все основания, он смог бы едва ли.
– Вы его убили? – спросила Боудисия.
Ее вопрос заставил Гарета испытать укор совести. Ему действительно хотелось пристрелить Нолана, но Гарет понимал почему.
Не будь Гарет другом ее брата, он и сам мог бы решиться на такой побег. И теперь, когда она зябко ежилась в его объятиях, искушение не отпускать ее от себя было почти непреодолимым.
– Нет, пусть ваши братья сами с ним разбираются. С меня хватит того, что я спасаю вас от вас самой.
Она нетерпеливо заерзала.
– Остановимся ненадолго?
Гарет усмехнулся. Нашла простака! Думает, она его перехитрила? Хочет убежать и вернуться к любовнику?
– Пока нет, детка. Отъедем подальше.
– Согласна, но когда он меня ударил, на моем корсете сломалась планка, и теперь чертовски больно.
Гарет напряженно замер в седле. Монти резко остановился.
– Что?
Гарет спрыгнул на землю, прихватив с собой Боу. Не похоже, чтобы она пыталась его надуть. При мысли, что тот подонок ее ударил, у Гарета потемнело в глазах.
– Он правда тебя ударил?
Боу едва держалась на ногах. Гарет схватил ее за плечи. Только теперь он заметил у нее на скуле ссадину. Она выглядела изможденной. Под глазами тени, лицо пепельное.
– Не понравилось, что я ударила его ночным горшком, – пробормотала она, пытаясь непослушными пальцами расстегнуть крючки на жакете. – Помоги, пожалуйста.
Гарет с шумом втянул воздух и выполнил просьбу. Впервые в жизни она сказала ему «пожалуйста». Он с трудом стащил с нее намокший шелковый жакет. Она перекинула волосы через плечо, и он разорвал узел, туго стягивавший тесемки корсета.
– Ты хочешь сказать, что я должен был пристрелить его?
– Да!
Она вложила столько злобы в это «да», что Гарет немного растерялся.
– Приношу свои извинения, детка. В следующий раз буду умнее.
Глубоко вдохнув, Гарет принялся расшнуровывать корсет резкими, уверенными движениями, стараясь не думать о том, что леди Боудисия Вон вот-вот предстанет перед ним почти обнаженной. Гарет приказал себе даже не пытаться сравнивать то, что ему предстояло увидеть, с тем, что услужливо рисовало воображение.
Проклятье!