за воротами и продолжили пение. Неожиданно оно смолкло. В наступившей тишине раздались дружные аплодисменты, как будто прилетела стая голубей: нас призывали провести нашу собственную церемонию. Такого нигде еще в Китае не было!
Наутро, прощаясь с настоятелем, который подарил нам полное собрание сутр – Трипитаку на китайском языке (а это очень внушительная стопка книг), мы, вслед за Сэнсэем, упали этому святому старику в ноги, не боясь испачкаться, прямо в размокшую глину.
21 сентября 1994 г. Поздним вечером приехали в плохо освещенный, грязный, дышащий упадком большой город Чансы. Автовокзал пуст, кассы закрыты. Заглянули в самую дешевую ближайшую гостиницу глубоко под землей (похоже, одновременно являющуюся бомбоубежищем). Номера без дверей, проемы между номерами не особенно надежно прикрывают шкафы. Подвальный запах, тараканы, похожие на кузнечиков. Жуть. Едем к другому автовокзалу. Там к нам подошла женщина со списком каких-то цен. Мы подумали, что так здесь предлагают места в гостиницах. Тэрасава-сэнсэй выбрал пункт из списка и кивнул, мол, мы согласны. Но женщина никуда нас не повела и продолжала смотреть на Сэнсэя. Подходит мужчина с каким-то заторможенным лицом, говорит что-то по-китайски. «Пойдем отсюда, – быстро ориентируется Сэнсэй, – это мамка и сутенер».
Подходим к ярко освещенному шикарному подъезду гостиницы. Охранник в пятнистом комбинезоне раздумывает, пускать ли нас. «Джэпен!»[24] – кричит ему Сэнсэй. Почему-то хрюкнув, охранник посторонился. Но заглянув внутрь, мы тотчас же понимаем: это отель для слишком богатых иностранцев.
В итоге Сэнсэй выбрал гостиницу на задворках универмага. Дух упадка во всем (как бы ни сияли огни универмага): в песнях, доносящихся из репродукторов, в громких гостиничных часах, отбивающих так, что слышно на всех этажах, словно бы последнее, оставшееся до казни время. На нашем (самом верхнем) этаже – кухня. Но нам совсем не хотелось там есть.
Наконец мы нашли более-менее хорошо освещенный, не очень грязный ресторан с большими лягушками в аквариуме возле входа. Попробовали их печеные лапки. Вкус – цыплячий.
22 сентября 1994 г. Купили билеты на автобус Чансы – Шанхай. Выйдем, не доезжая до конечной станции, у гор Тяньтай (переводится как Подставка Неба), как раз и давших мастеру Чжи И второе имя, под которым он более известен.
Автобус новенький, почти пустой. И хотя места сидячие, мы спим, растянувшись на свободных сидениях: путь неблизкий. Дорога хорошая, асфальтированная, с разграничением полос. Машин мало. Несемся как ветер. И все равно водитель не изменяет китайскому стилю – сигналит по любому поводу.
Едем через множество деревень. Везде жители раскапывают красную и желтую глину, чтобы на том же месте собственноручно построить дом из кирпичей, которые они изготавливают из этой глины прямо у нас на глазах. Складывают их в стопки, под которыми разводят огонь, чтобы обжечь. Только вечером, в сумерках, остановились на ужин там, где кончался почти непрерывный массив