его знает, – в раздумье Дима массировал кончик носа. – Там, где большая нефть, там, как правило, нехорошо пахнет. И за Шурыгиным наверняка криминальные грешки имеются... Но зачем Норильцеву его обличать? Чтобы Виолетту от Шурыгина отвадить? Чушь. Ей все равно, чем хорь занимается, лишь бы содержал... Да и без разницы, хотел Норильцев Шурыгину насолить или нет...
– Почему без разницы? Может, Норильцев и Шурыгин нос к носу встречались. Что, если Норильцев взял да пригрозил Шурыгину. А у того кровь взыграла...
– А тут еще одна любовь на двоих... Да все может быть... Значит, кто у нас на кону? Шурыгин, Вершинин, вор Идол и Грачонок с этим, как его, Сочильским... Шурыгина пока оставим в покое. А этих на прицел... Короче, сдаем весь расклад Патокину, а он пусть решает, что да как... Да, еще этот, новорус оборзелый. Им тоже нужно заняться. Все-таки у него конфликт был с Норильцевым. Патокин ордер обещал... Кстати, нам к нему сейчас надо. Совещаться будем...
На столе у Димы зазвонил телефон.
– Во, Семеныч уже беспокоится, – хватая трубку, усмехнулся он.
Но это звонил не следователь. Звонок был из дежурной части ОВД «Алтуфьево». Оказывается, наряд только что доставил в отдел Ивана Вершинина.
Нужно было идти к Патокину, но Дима изменил маршрут. И вместе с Кириллом прямым ходом отправился в «Алтуфьево».
Они представились дежурному майору.
– И где ж наш голубчик? – весело спросил Якушев.
– А где ж ему, голубчику, быть, как не в голубятне... Там с ним еще один бомж кукует...
Ваня сидел в клетке «обезьянника». С ним на одной лавке еще один «пассажир». Трудно было понять, кто из них бомж, а кто Вершинин... Ваня был в непотребном виде. Небритая рожа, опухшие глаза, чумазый нос, грязная рубаха, джинсы в каком-то мазуте. И все же он был почище бродяги. И воняло от него больше перегаром, чем бомжатиной.
Вершинин был пьян. Но на вопросы отвечать мог. Поэтому Дима распорядился выделить ему кабинет для допроса. Не тащить же его с собой в таком виде.
Задержанного привели в кабинет, посадили на табурет. Дима предложил ему сигарету. Вершинин жадно схватил «мальборину», глубоко затянулся.
– Сейчас бы косячок, да? – подмигнул ему Кирилл.
– Ага, – блаженно улыбнулся Ваня. Но тут же спохватился: – Да какой косячок, гражданин начальник? Я не употребляю...
Чувствовалось, что это не первый допрос в его жизни.
– А водочку?..
– Ну, водочка – святое дело... А что, нельзя?
– Можно, если осторожно... А ты, Ваня, неосторожно пьешь. Что за видок у тебя? Где тебя черти носили?
– Так это, с пацанами на рыбалке был...
– Да? И много рыбы наловил?
– Ну, не то чтобы много. Но уху варили, ага...
– Уха да с водочкой, хорошо, наверное?
– Да не то слово! Кайф!..
– За жизнь разговаривали?
– Ну да, был базар. Куда ж без этого?
– Про баб тоже говорили?
– Ну, само собой! Мы ж не педики, в натуре...
– А третий стопарь за кого поднимали? За тех, кого нет с нами, да?
–