лицу джентльмена быстро пробежала череда сменяющих друг друга эмоций: потрясение, изумление, боль и, наконец, понимание.
– Так вы ищете Беннета.
– Совершенно верно.
Теперь Джоан поняла, кто стоит перед ней. С тех пор как она видела его в последний раз, прошло немало времени, но она очень много о нем слышала. Тристан, лорд Берк, был своего рода знаменитостью с дурной репутацией. Во всем Лондоне было не сыскать большего повесы и волокиты, более расточительного игрока, который вызывал бы столь горячий интерес у сплетников. И вот он стоял перед ней на пороге дома ее брата в одних бриджах, да и те грозили в любую минуту сползти вниз по его худощавым бедрам. Как интригующе это выглядело!
– А что, сюда каждый день приходят леди с намерением дать пинка Дугласу?
Он оглянулся внутрь дома.
– Нет, не каждый день.
Джоан холодно улыбнулась:
– Я полагаю, они приходят сюда совсем с другими намерениями.
«И они вовсе не леди», – добавила Джоан мысленно. Ну, если застанет брата в постели с куртизанкой… уж она ему выскажет, все уши прожужжит!
Тристан Берк не пригласил ее войти в дом, но ей надоело стоять на верхней ступеньке, словно она посыльный от кредитора. Когда Тристан отклонился назад чуть дальше, по-видимому, пытаясь посмотреть на лестницу, Джоан воспользовалась моментом и протиснулась мимо него в узкий холл.
В доме было темно. Джоан знала, что у ее брата есть подобающее число слуг, но, должно быть, они уже усвоили, что до трех часов пополудни нельзя впускать в дом посетителей, свет и свежий воздух. Джоан стянула перчатки и посмотрела на Тристана Берка, выразительно приподняв бровь. Он все еще придерживал открытую дверь, но теперь взирал на Джоан в полном изумлении.
– Как поживаете, лорд Берк?
Он медленно закрыл дверь.
– Прекрасно, мисс…
Джоан на мгновение закрыла глаза. Неужели она настолько незапоминающаяся особа? Или он настолько тупой?
– Джоан Беннет. Я сестра Дугласа. Мы с вами встречались по меньшей мере дюжину раз.
Ну, может быть, не дюжину, а полдюжины, а за последние пару лет – ни разу, но он, похоже, был не в том состоянии, чтобы ей возражать.
– Встречались, говорите?
Он скрестил руки на груди и даже в таком виде – полураздетый, небритый, с разлохмаченными, спутанными волосами – ухитрился выглядеть довольно сурово, почти пугающе. Джоан заметила, что он по-прежнему носит волосы до плеч, а эти самые плечи у него оказались более широкими и мускулистыми, чем ей помнилось.
– Похоже, вы всегда раздеты, когда мы встречаемся, – выпалила Джоан. Видя неподдельное изумление на его лице, она мило улыбнулась. – Но, возможно, вы не помните тот случай, когда вы ворвались в мою спальню?
Он прищурился, и даже в темном холле было заметно, что он залился краской.
– А, теперь я вас вспомнил, – негромко сказал он. – Дерзкая девчонка.
Джоан просияла:
– Да, она самая. Могу я пройти наверх?