родители… Я вот-вот женюсь!..
– Прекрасно. Нормальная семья, работа и настоящая женитьба – куда лучше? Очень солидная легенда для разведчика. Кстати, можете пригласить на свадьбу Аббаса, чтобы убедился, что все у вас настоящее…
– Да, но… нет, …я не готов… Кстати, вот ваши деньги, не успел потратить… – Саша выложил на стол две купюры с Ильичом.
Альберт не обратил на деньги внимания.
– Жаль, очень жаль!.. – чуть поднял он голос. – Значит, все-таки мы в вас ошиблись. Не хотите – не надо, никто вас неволить не будет, времена не те.
– Понимаете, Альберт, я хотел бы объяснить…
– Не надо, я не девушка, словам не верю. Откажитесь. Если вы трусите, если вы не патриот – вы правы, лучше отказаться сразу.
– Я не трус!
– Вам так только кажется, на самом деле главная причина вашего отказа – страх. Случай типичный: мужчины у нас сперва хорохорятся, а потом, извините, пускают по ногам. Мы думали, вы прирожденный разведчик, бывают, знаете, такие герои, рождаются иногда. Ошиблись. Всего хорошего. До свидания. Бумажку свою заберите…
Протянутая Саше бумага с отчетом снова, как живая, вибрировала в воздухе.
Это был удар. Требовалось перевести дух.
«Возьми бумажку, скажи спасибо, скажи извините, скажи, что не хочешь, сваливай к Светке и все забудь, как и не было. Классно все обошлось», – подсказывал ему разум.
«Если ты не мудак, не пались, не ссорься с ними, лучше согласись; позже, не сейчас, ты их все равно перехитришь, переиграешь талантливо и тонко, ты сможешь», – продиктовало ему подсознание.
Разум или инстинкт – что-то из них должно было в нем победить; сам он в тот момент был никчемен, безволен, пластилин, мягкая игрушка.
– Что я должен делать? – спросил, наконец, Саша и понял, какая сила в нем взяла верх.
Альберт размягчился, пластмассовая расческа, несколько раз развалив пробор, помогла ему справиться с позитивными эмоциями; он извлек из розовой папки и выложил перед Сташевским заранее заготовленный бланк.
– Вот тут, пожалуйста, распишитесь, Александр Григорьевич.
– Что это? – спросил Саша, хотя уже успел сфотографировать взглядом то, что ему предлагают подписать. – Нет, зачем это? Не надо.
– Пустая формальность, Александр Григорьевич, так начальство требует. Вот здесь, пожалуйста, после слов «…в добровольном порядке… оказывать услуги и сотрудничать…».
– Не буду я ничего подписывать, – твердо, как ему казалось, сказал Саша. – Нет.
– Александр Григорьевич, – очень спокойно сказал Альберт, протягивая ему ручку. – Еще одно слово – я выставлю вас отсюда раз и навсегда. Соску сосать. Только не пожалейте потом. Горько не пожалейте.
Саше стало тоскливо. «Поздно, – подумал он, – не выскочить, не избежать». Путь назад был накрепко завален камнями – его уже не было, оставался единственный путь в непонятное будущее. И Саша подписал бумагу.
Уже в следующую секунду, заметив, что подписанный бланк оказался рядом с еще теплыми, «его» двадцатипятирублевками, он счел