моей службе, он получал очень неплохие деньги за доносы, так нет же, всё мало! Но главное, каков, однако, подлец! Меня задумал ввести в заблуждение, дабы вдвое увеличить своё вознаграждение за одну и ту же работу. Только глупец мог подумать, что я действую заодно с этими „праведниками“, участвую в их вечных интригах и спорах, постоянно идущих в этой дерущейся и ругающейся стране. Да, блеск золота иногда заслоняет страх перед смертью. А ведь и тогда, когда мы впервые встретились, он, даже находясь между жизнью и смертью, думал о золоте. Кстати, когда же это случилось? Кажется, шесть лет назад? Точно, шесть лет минуло…» – неожиданно всплыли в моей голове воспоминания о первой встрече с человеком, ставшим впоследствии моим тайным соглядатаем в окружении одного малоизвестного иудейского проповедника.
Прошёл всего год после моего назначения прокуратором Иудеи, срок довольно маленький, но отнял он у меня столько физических сил, что их хватило бы и на десяток лет. Многочисленные ссоры с местным духовенством, мелочные интриги первосвященника, постоянные жалобы и доносы членов Высшего совета друг на друга, которые я должен был разбирать, и ещё много и много прочих сутяжных дел. К этим проблемам следовало ещё добавить мелкие бунты горожан, которые вкупе с ежедневными нападениями мятежников, разбойников и нищих бродяг на сборщиков податей, не давали покоя ни мне, ни моим воинам.
Однажды в начале лета, помню как сейчас, я находился в своей библиотеке. Мне тогда доставили из Дамаска кое-какие рукописи на греческом языке, и я горел желанием ознакомиться с ними, но мне даже не довелось развернуть свиток, потому что в этот момент доложили, что из Ивлеама, города, расположенного на севере Самарии, неожиданно прибыл гонец. Обеспокоенный этим известием, я тут же спустился в большой зал, где обычно проводились приёмы и аудиенции. Когда ко мне ввели воина, изнеможённого и уставшего, лишних объяснений не требовалось, дабы понять, что там, откуда он прибыл, начался мятеж. Лицо гонца было покрыто толстым слоем пыли, а порванная одежда побурела от пропитавшей её крови легионера.
– Что случилось, Прокл? – спросил я взволновано. Мои предчувствия относительно бунта меня не обманули.
– Беда, игемон! В городе мятеж. Сборщики налогов схвачены и забиты камнями на городской площади. Отряд из десяти человек, сопровождавших мытарей, уничтожен. Это опасные мятежники, прокуратор! Они подговорили часть жителей не платить подати, а когда мы силой стали изымать налоги, горожане взбунтовались. Я с небольшой группой попытался пробиться на помощь, но нас было слишком мало. Мы попали в засаду. Мне с трудом удалось выбраться, – уже почти шёпотом заканчивал воин свой доклад. Он хотел ещё сказать что-то важное, но договорить до конца не успел, так как от потери крови и усталости рухнул без памяти на мраморный пол дворцового зала.
– Савл, – окликнул я своего помощника, – лекаря Проклу! И седлать коней! Выступаем немедленно! К утру мы должны быть в Ивлеаме. Двести всадников для подавления бунта и наведения порядка, думаю, будет достаточно.
Солнце