каждым словом полковник буквально физически ощущал, как его заживо погребает огромная гора никчёмных мелких дел. Да уж, занятие, достойное офицера. Вершина карьеры – стать комендантом городишки, населённого бестолковыми потребленцами, и следить, чтобы их не вырезали в первый же день корпоратские ублюдки, по уровню развития поднявшиеся чуть выше австралопитеков. Прямо тема для сочинения «Как я отдохнул на Идиллии».
Невольно Рам в который уже раз задался вопросом: кто вообще додумался набрать в военную полицию, призванную следить за порядком, эдемцев и корпоратских штрафников? Что у одних, что у других напрочь отсутствовало такое понятие, как «воинские преступления». Изнасилования, мародёрство и прочие «прелести» уголовники Консорциума воспринимали как личные привилегии, а эдемцы – как священное право победителя. При этом последние, будучи пуританами, ухитрялись сочетать всё это с фанатичной набожностью, отражавшейся даже в их официальных документах.
«Это же простор для падальщиков, а не город», – мрачно подумал Костас, разглядывая нарядную толпу.
Он помнил, с какой жадностью наёмники с Эдема грабили убогие лачуги акадийских рыбаков в прибрежной деревеньке, которой не повезло оказаться на землях мятежного барона. Эдемцы грызлись из-за каждой драной тряпки, из-за каждого найденного медяка, не гнушаясь поножовщиной. Что они устроят тут, дай им волю, – лучше не думать.
Рам сдержал тяжёлый вздох и продолжил:
– Если солдаты Союза попытаются забрать вашу собственность…
Тут он замялся, не зная, как правильно преподнести информацию. Подумав пару секунд, Костас решил не скрывать правды, надеясь, что предупреждённые аборигены смогут избежать неприятностей в общении с карателями.
– Не оказывайте сопротивления. Эдемцы и солдаты штрафных частей Консорциума на любую попытку сопротивления могут ответить агрессией. И не будут выбирать средств, пресекая её. Просто запомните их личные номера – они указаны на шлемах – и сообщите в комендатуру.
«И я, наконец, смогу спокойно перевешать этих тварей», – мысленно завершил речь Костас.
Рам замолчал, предоставив горожанам время переварить информацию.
Те реагировали по-разному: некоторые озадаченно переглядывались, кого-то больше интересовали совсем разомлевшие от эмпатического фона и женского интереса бейджинцы, ну а большинство по-прежнему улыбались с тем самым весёлым предвкушением в глазах, что полковник видел, едва въехав на площадь.
– Сэр, – вновь раздался голос Зары, решившей, видимо, всерьёз достать Костаса, – я могу переговорить с вами или с кем-то из уполномоченных лиц касательно некоторых важных аспектов жизни города? Есть объекты, остановка работы которых пагубна для всех горожан, и целый ряд вопросов, решение которых облегчит наше с вами… сотрудничество.
– Я сам переговорю, – сообщил Рам. – С начальниками этих самых объектов и переговорю. Сразу после того, как закончу распинаться перед вами.
В ответ