дизентерии, то всякий раз при таком обращении его немедленно госпитализировали. Это позволяло Алексею избегать некоторых нагрузок, давления со стороны сослуживцев, а также других «тягот и лишений воинской службы». Конечно, он не симулировал свои позывы, просто организм Алексея еще со школьной скамьи приучился именно таким образом реагировать на стресс. Теперь же, нежданно-негаданно, этот физиологический сбой стал приносить пользу, а подсознание Алексея быстро уловило, что с помощью поноса можно облегчить армейскую жизнь.
После нескольких таких госпитализаций врачи части, где служил Алексей, выяснили, что никакой дизентерией тут и не пахнет. И подсознательные отлынивания Алексея от «тягот и лишений» накрылись медным тазом. Тут, как нельзя кстати, подоспел второй год службы – стрессы поуменьшились и необходимость сачковать отпала. Повторяю, все эти отлынивания осуществлялись Алексеем неосознанно, на сознательном же уровне он связывал свои желудочно-кишечные расстройства с тем, что курит иногда на голодный желудок. Как раз на втором году службы он эту вредную привычку забросил. То есть все совпало один к одному.
После увольнения в запас он поступил на службу в МВД, где, подучившись, получил звание прапорщика. Работа обещала быть интересной и в меру непыльной, но возникло одно обстоятельство… Бойцов подразделения, в котором теперь служил Алексей, стали направлять в Чечню, где шли тогда самые настоящие боевые действия, о чем, конечно, нашему герою было хорошо известно. Угроза отправки на фронт нависла над всеми, но с Алексеем случилась оказия – у него снова возобновилась его «медвежья болезнь». Первый раз это состояние возникло как раз перед выездом его группы на задание (кого-то они должны были в нашей северной столице обезвреживать). По дороге «припекло» так сильно, что Алексею пришлось даже остановить машину, выскочить из нее с автоматом наперевес и бежать в ближайшее кафе, но не за чашечкой кофе, как вы догадываетесь, а по «большому делу». Ситуация вышла и пикантная, и дурацкая одновременно.
Алексей стал переживать, что подобный приступ может повториться, и, как на зло, чем больше он переживал по этому поводу, тем чаще у него возникали проблемы со стулом. Постепенно эта тема стала в его жизни самой серьезной. Где бы он ни оказался, что бы он ни делал, прежде всего должен был решить один вопрос – где тут туалет, не занят ли и каким образом туда можно максимально быстро добраться. И только если заветная дверь оказывалась неподалеку и посетить это заведение можно было в любой момент, он успокаивался и, что самое интересное, мог хоть целый день провести без всяких потуг на дефекацию. Последнее обстоятельство свидетельствовало о том, что никакого заболевания кишечника у него нет, однако объяснить эти состояния как-то иначе Алексей не мог, поэтому предпринимал многочисленные обследования. Диагноз «здоров» звучал для него, как приговор. «Что со мной?» и «Что делать?» – вот два вопроса, которые отныне не давали ему покоя.
Впрочем, для меня как психотерапевта,