за меч схватиться придется, так и почувствуешь, что же все-таки, даже не разумея о том, вырастила в себе.
– А почему же тогда с Эсоксой все иначе? – вновь наполнилась недоумением Кама.
Да, Эсокса ни одного дня не топталась в одиночестве с мечом, не выполняла утомительные предписания. И с нее тысячи потов сходили, но сходили в схватках, стальными вихрями она металась по залу вместе с Виз Вини, не единожды скулила по вечерам, заживляя порезы и ссадины, без которых не обходилось. А вот Каме так пока что скрестить меч ни с Эсоксой, ни с самой Виз Вини и не довелось.
– Каждое деревце своего ухода требует, – рассмеялась Виз Вини. – Ладно, не бери в голову, поверь мне, все идет так, как должно идти. Завтра мы уходим с Эсоксой. Останешься одна. Но отдыхать тебе не придется. Отправишься пока к Портенуму. Он знает, что с тобой делать.
– Он знает, что со мной делать? – пробормотала Кама, поежилась и покосилась на глинистый береговой обрыв. Вот опять приходится ждать старика. Что он там ей буркнул с утра, когда она умылась? Буду учить тебя схватываться с мурсом? Иди к воде и жди? И что же теперь? Вот она у воды, ладонь на рукояти меча, старика все нет. И как он собирается учить ее схватываться с мурсом? Разве можно вообще схватываться… с бесплотным? Где он возьмет мурса? Или будет его изображать? Хитрит что-то старый…
Кама на мгновение зажмурилась, представила седого, неуклюжего старика. Ростом ниже ее, но шире и тяжелее в несколько раз. На квадратной голове короткая щетка седых волос. Лицо словно вылеплено грубыми пальцами из сырой глины. Окаменевшей глины. Кама ни разу не разглядела улыбки на этом лице. Хотя уж два месяца, считай с лета, жила в убогой полуземлянке старика, таскала воду из колодца, готовила в уличной печи нехитрую еду. Теперь придется перебираться со стряпней под крышу, тепло лишним не будет. Сколько ей еще ютиться в землянке со стариком? Когда вернется Виз Вини? Или не вернется вовсе? Хорошо еще, что старик чистоплотен, ни запаха в убогом жилище, ничего. Ничего лишнего.
Смутная тревога коснулась сердца Камы. Она снова поежилась, скользнула рукой к поясу, проверила завязи на одежде, встряхнула мешок на плечах. Требование Виз Вини во всякую минуту быть готовой к долгому пути казалось чрезмерным только в башне ордена в Эссуту. Здесь, в пяти лигах от города, никакая предосторожность не могла оказаться лишней. Еще бы, деревенька гахов лежала рядом, пройдешь лигу, минуешь поганый лес, продерешься сквозь колючий кустарник, и вот уже гахские огороды. А гахская ребятня еще позавчера носилась вокруг землянки Портенума – гахского угодника. Как он назвал себя при первом знакомстве с Камой? Портенум Орс? Шла Кама знакомиться с угодником Портенумом, а познакомилась с Портенумом Орсом? Так и спросила старика тогда:
– И что – окликать двумя именами? Или одно выбрать?
Прищурился старик, затряс головой, словно засмеяться хотел, да обветренные губы изогнуть побоялся, проскрипел негромко:
– Ничего. Немного обстучишься, звонче станешь. Как тебе угодно, так и называй. Гахи меня Портенумом зовут.