превращаясь в подобие Ногайской, однако в 1459-м младший брат хана, Ахмат, волевой и амбициозный мужик, притормозил процесс, перехватив вожжи на себя. Сделав нескольким особо наглым князькам секир-башка, братишку он, однако, добивать не стал, а отпустил с миром, позволив осесть в Аш-Тархане (Астрахани), городе некогда крайне богатом, но сильно потрепанном после нашествия Железного Хромца. Позже, в 1476-м, Ахмат (судя по всему, был он хоть и крут, но по тем временам и местам достаточно милостив) разрешил племяннику Касиму унаследовать престол. А спустя еще пять лет, когда – после фиаско Ахмата на Угре и гибели от сабель ногайцев – Большая Орда умерла, Астраханское ханство, безо всяких к тому усилий, обрело независимость. Политически, правда, довольно жалкую (самый маленький осколок былого величия, сплошные солончаки, не более 20 тысяч населения и максимальный мобилизационный потенциал около 3000 сабель), но с точки зрения экономики вполне реальную. Даже после шалостей Тимура выгоднейшее географическое положение делало город в устье Волги идеальным перевалочным пунктом торговли Запада с Востоком и Севера с Югом, к тому же белая рыба и черная икра в те времена тоже были белой рыбой и черной икрой, так что казна никогда не пустовала. Что, разумеется, имело и побочный эффект: миролюбивой, старающейся никуда не лезть и дружить со всеми Астраханью весьма интересовались соседи, ногайцы и Крым, без особого такта проталкивавшие на тамошний престол своих ставленников. Так что местным авторитетам приходилось вертеться.
Прилетай, крыша!
Расклад, правда, был не слишком сложен. Ногайцев Астрахань интересовала, главным образом, как источник живых денег, место для беспошлинной торговли и питомник номинальных ханов из «правильного» рода. С Крымом же дело обстояло куда сложнее. Он и сам по себе в это время был на взлете, но, будучи к тому же и симбионтом (ни в коем случае не просто вассалом, это расхожее мнение ошибочно!) Порты, стремительно шел к зениту могущества. Позиционируя себя как полномочных представителей Османов, Гиреи откровенно претендовали на роль восстановителя Золотой Орды и активно работали в этом направлении, в первой четверти XV века практически подмяв под себя богатую и сильную Казань, на фоне которой Астрахань вообще не смотрелась. Тихий, не претендовавший ни на что, кроме как спокойно жить, торговый город в дельте Волги они рассматривали как плацдарм для движения вверх, к Каме и границам Московии. Что совершенно не нравилось ни купцам, ни мурзам, – поскольку для Гиреев, по факту не Чингизидов, права и привилегии «законной» степной знати не значили ровным счетом ничего. В такой ситуации симпатии астраханских элит были, конечно, на стороне ногайского Сарайчика, нежели Бахчисарая. Однако возлагать на помощь степняков слишком большие надежды не приходилось. Единой власти за Волгой не было, и крымская агентура, обильно оснащенная золотом и прочими приятными вещами, играла на противоречиях между князьками, вовсю дергая за ниточки уже купленных, побывавших в Крыму и навеки ушибленных