ему разрешил. И гридням велел вылазку сделать тоже я.
– А почему я не знала?
– Потому что не женское это дело – воевать! – выпалил Ярополк.
Сказал – и сам испугался.
Но княгиня не рассердилась. Махнула рукой.
– Награждать тебя не буду, – сказала она Артёму. – Вернется князь – наградит. Он меня щедрей.
«Это уж точно», – подумал Артём.
Княгиня всегда была скуповата, а к старости и вовсе жадной стала. Она церкви строила. В Киеве уже три возвела и еще пять заложила. То же у себя в Вышгороде. А на оброчных землях – еще десятка три. Строить же церкви – дорого. Еще на утварь да на священнослужителей деньги нужны. Христиан на ее земле мало. От их приношений церковным клирам не прокормиться. Подворье ромейское в Киеве особой щедростью не отличалось. Зато купцам Ольгиным в Царьграде полегче стало. О руси[10] у византийцев самые разные слухи ходили. Иные даже всерьез поговаривали, что князь русов – это тот самый князь Рос из пророчества Иезекииля, который вместе с Гогом и Магогом принесет народу Рима нескончаемые бедствия.[11] Посему отношение к Киеву в Константинополе было довольно враждебное. Крещеная же русь уже не могла восприниматься как злая сила из пророчества. Но окончательно вычеркнуть русов из списка подозреваемых в принадлежности к «гогам» и «магогам» в Константинополе пока не могли, поскольку русью назывались не подданные княгини Ольга, а военная дружина князя Святослава. А он, несмотря на уговоры матери, креститься не собирался.
Но в то время даже самых истовых христиан в Киеве мало беспокоило, каким богам поклоняется великий князь. Да хоть каким… Лишь бы пришел поскорее.
Всё же прок от подвига Артёма, Претича и остальных был. И немалый. Хоть не ушли печенеги, зато теперь можно было киевлянам воду из Днепра брать. Ходили с опаской, но часто. Запасались впрок. Догадаются печенеги, что обманули их, – опять к стенам подойдут.
– Не тревожься, княгиня, – успокаивал Ольгу Претич, по праву старшего взявший на себя командование киевской дружиной. – Скоро союзные нам князья да вожди с дружинами подойдут. Всё хорошо будет.
Княгиня не возражала. Только губы поджимала скептически. Не верила, что помощь придет вскоре.
А про Артёма на киевских площадях уже сказители пели. Как прежде – про его отца.
Ошибся Претич. Не пришли союзные князья. Но и княгиня тоже ошиблась. Помощь пришла.
Пришел Святослав.
Глава шестая
Бросок пардуса
Одиннадцать тысяч конных русов, соединенные дружины лучших гридней Святослава, Свенельда, Икмора и Духарева обрушились на печенежский стан в рассветных сумерках. Упали внезапно, как ястреб на цаплю. И не со стороны реки, откуда их ждали, а с Дикого Поля.
Засланные пластуны бесшумно зарезали редких караульщиков – и пошла кровавая потеха!
Так любили нападать сами печенеги: накатить из сумеречной мглы на спящих – и бить-рубить под рвущий уши визг.
Теперь получили той же монетой. Только не под пронзительный визг степных разбойников,