спокойнее. Уже через несколько недель он стал понимать и выполнять голосовые команды и никогда не устраивал сцен, вроде битья задом и попыток укусить хозяина. Кобылка же – пыталась. Но с варягом такие номера не проходили. Зато Пепел был добряк, что для начинающего всадника – плюс, а для боевого коня – минус. Однако к зиме, под мудрым руководством варяга, удалось внушить жеребцу кое-какие понятия о том, когда и кого можно и даже должно ошарашить копытом по макушке. Впрочем, если у Духарева и возникала мысль, что после приобретения лошадей занятия его сведутся к одной верховой езде, то он быстро убедился в ее ошибочности. Уроки, преподаваемые варягом, были интенсивны и разнообразны. И их в равной мере нельзя было назвать ни приятными, ни спокойными. Единственное исключение – строительство конюшни.
Глава пятнадцатая,
в которой Серега Духарев заглядывает в омут и обнаруживает у себя дар ясновидения
– Пей! – Рёрех протянул Духареву деревянную фляжку.
Серега понюхал… М-да! Оставалось надеяться, что вкус лучше запаха. Духарев зажмурился и, стараясь не дышать, втянул содержимое фляжки. Вкус был не лучше. Хуже. Вяжущее, как неспелая хурма, и жгучее, как чилийский перец. Серегу аж передернуло.
– Это что, гнилой мухомор или настойка бледной поганки? – кривясь, сострил Духарев.
– Нет, – совершенно серьезно ответил варяг. – Это другие грибы. Не плевать! – рыкнул он грозно, увидев, что Серега собирается сплюнуть. – Давай полезай на ветку, сядь туда, в развилку, и смотри в воду.
– А чего там?
– Омут. Лезь!
Серега вспрыгнул на толстую ветку, пробежал по ней, наслаждаясь собственной ловкостью, до развилки, сел верхом.
– Не так! – рявкнул варяг. – Скрести ноги!
Духарев послушно поменял позу. Под ним была ровная черная вода с зелеными рисками ила.
– Просто сидеть и смотреть? – спросил Серега.
– Да. И думай о том, кто думает о тебе. Это все.
Не оборачиваясь, Духарев следил, как уходит варяг. Слушал, как мнет траву деревяшка, как поскрипывает кожа. По звуку он чувствовал расстояние и направление так хорошо, что мог бы навскидку, с разворота послать стрелу… От которой наставник, впрочем, увернулся бы.
Во рту и горле все онемело. Экую дрянь он выпил, честное слово!
Серега поглядел вниз. Черная, как смола, вода, гладкая. Без единой рябинки. Над ухом раздалось ликующее зудение комара. Скоро слетится целая орава. На прощальный осенний пир. Серега не обращал на комаров внимания. Его всерьез прикололо, что лесные звуки как будто стали намного отчетливей. Ну точно! Это началось, когда уходил Рёрех, только Духареву тогда это показалось естественным. Оказывается, не совсем. Раньше такого не было. Чтобы он различал каждый насекомий цвирк, шелест каждого куста… Нет, такого с ним точно не было. То ли он вдруг страшно окрутел, то ли дело в варяговом зелье. Последнее более вероятно.
«Кто же обо мне думает? – подумал Духарев. – Родители? (Надо же, вспомнил!) Нет,