повернул ко мне сразу две фотографии, и я увидела моих приятелей. Они были в обновках: Василий – в дедовом поношенном пиджаке, а Людмила – в моем стареньком кардигане. Стало быть, фотки были совсем свежими.
– Ну и с чего ты взял, что мне есть дело до этих людей? – усмехнулась я.
– Есть! Ты уже давно опекаешь их – подкармливаешь, одеваешь. А еще ты привлекаешь их к своим работам. Но в этот раз тебе придется обойтись без помощи этих голодранцев, – говорил Бочаров, поглядывая на фотографии бомжей с миной откровенного пренебрежения. – Они станут гарантом того, что ты доведешь мой заказ до конца. Как только ты задумаешь сделать неправильный шаг, мои ребята будут отрезать у них пальцы, разумеется, без всякой анестезии. Я попрошу их снимать все это на камеру, для наглядности. Тогда, я думаю, у тебя пропадет желание делать что-то не так. Что скажешь на это, мисс Робин Гуд?
– По тебе плачет то ли дурка, то ли колония. Я это пока еще не поняла.
– Правильно про тебя говорили – ты отчаянная. Сидишь, связанная по рукам и ногам, и хамишь. Вот такой человек, не теряющий самообладания в стрессовой ситуации, мне и нужен. – Бочаров достал мобильник, нажал на кнопки и поднес его к уху. – Это я, что у вас там? На месте? Замечательно! Сделайте еще пару снимков и пришлите мне.
Через какое-то время Сергей поднес к моему лицу смартфон и показал только что полученную фотографию. На ней Люся с Васей с залепленными скотчем ртами сидели на полу на фоне каких-то труб. Другой снимок был примерно таким же, но сделан ближе, поэтому я смогла разглядеть эмоции на лицах бомжей. Это был не страх, а скорее возмущение по поводу того, что кто-то вздумал ограничить их свободу. Для Люси и Васи она была превыше всего. Похоже, они пока еще до конца не представляли себе, что их может ожидать впереди. А мне садистские картинки, нарисованные Бочаровым, казались не такими уж нереальными. Он наверняка ни перед чем не остановится, лишь бы добиться своего. Так что бомжам угрожает реальная опасность. Если бы я вчера не поехала на кладбище со своими дарами, то Сергей не знал бы об их существовании. Я вдруг в полной мере осознала, что стоит за словами: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».
– Как видишь, я все продумал, – сказал Бочаров, убирая мобильник в карман. – Теперь судьба этих бомжей зависит исключительно от тебя. А что до Селезнева, то этого убийцу жалеть не стоит. Он запугал Михальцова, и дядя Леша теперь всем говорит, что криминальные события, описанные в «Белых склонах», вымышленные. Так что ты не сомневайся: что Уткин, что Селезнев – разницы никакой. Ты же – мисс Робин Гуд! Как же ты можешь мириться с тем, что эта тварь все еще коптит воздух?
– Со связанными руками и ногами? Легко! Я сейчас со всем могу смириться. – Я решила потрафить самолюбию этого психа, чтобы притупить его бдительность.
– Ой, прости, я сейчас это исправлю! – Сергей встал, сознательно уронив на пол фотографии бомжей, подошел к столу, взял кухонный ножик, вернулся ко мне и спросил: – Если я правильно понял, ты согласна наказать Селезнева?
– Ты